|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Николай Немытов © 2008 Фома верующий « — Господи! Дай мне выиграть в лотерею!
— Слышь, мужик! Купи в конце концов билет!»
Народный анекдот.
Всю жизнь был интеллигентным человеком и верил всем хорошим людям. Ведь люди вокруг все хорошие. А как же иначе! Как жить по другому?
Ногу в автобусе отдавили: «Ничего-ничего!» Нагрубили в жилконторе — развернулся, ушёл. Обсчитали в магазине — ерунда, копейки.
Зато пришёл домой — моя вселенная, неприступная крепость. Наушники в уши, книгу в руки и до утра.
Как-то звонят в дверь. Открываю. Стоят на площадке трое, впереди женщина со строгим выражением лица. Горсвет. Интересно, вроде я не в сумраке.
— Согласно закона о трёх фазах и ноле, — говорит она, показывая толстенную папку с бумагами, — параграф 5, пункт 6г, поправка 127/17. Мы отрезаем вас от электричества.
Но как же! Вот расчетная книжка, вот «оплачено за месяц», вот новенький счетчик с пломбочкой!
— Молодой человек! У нас всё точно! Не мешайте людям работать!
Согласился. Что тут поделаешь? Но решил: должно быть по справедливости! У нас демократическое государство! К начальнику Горсвета! Потом к адвокату и в суд!
Бегал, как проклятый от одного к другому. Разбрасывал честно накопленные сбережения, будто Киса Воробьянинов облигации. Никакого толку. Запутался в законах, в поправках и сносках. Вернулся домой — крепость без света. Что делать? Вспомнил одну книгу, в которой один умный человек Шалтай Далай Гиперболоид учил видеть в темноте. Сидел месяц с фонариком, читал. Однажды ночью просыпаюсь — будильник Кошмаровского сработал — бегом в туалет. О-па! А чего так светло? Батюшки! Вижу! Вижу без всяких фонарей.
Жизнь наладилась! Стал опять читать по вечерам. Спасибо умному человеку за науку. Да только радость была недолгой.
Стук в дверь. На площадке стоят трое, впереди женщина, другая, но выражение лица строгое. Теплохозяйство.
— Согласно закону о подаче и обрате, — зачитывает она из толстенной папки, — параграф 13, пункт 17в, поправка 373бис. Мы вынуждены отрезать вас от отопления.
Попросил акт. Получил три акта: на одном подпись начтеплохоза, на втором — премьер министра, на третьем — президента.
— Но как же так! Я платил!
— Вы читать умеете?! Или по-вашему президент ошибается?
Что тут скажешь? Сидел, укутавшись в плед, читал книги. Нашел. В трактате Кала Туна «Как не бояться дубаря» изложена хорошая система закаливания. Стал заниматься и через месяц мне никакой мороз был не страшен.
Вроде как наладилось, но пришли из водохозяйства и отрезали воду. Всё было по закону о двух трубах — холодной и горячей воды — пункт не помню, поправку забыл. Думал о том, как теперь помыться.
Осмотрел свою библиотеку. Есть! Евстафий Вытрепенькин «Гигиена немытого тела». Через месяц я был чище моделей из рекламы мыла и пах фиалками.
В четвертый раз уже был как-то готов к посещению суровой женщины и иже с нею. Даже знал зачем прейдут.
Открываю дверь, спрашиваю с нагловатым видом:
— Выселяете?
Она явно такого не ожидала, так и замерла с открытым ртом. Потом кивнула и пролепетала:
— Д-да. Согласно закона о...Об этом... О четырёх стенах, параграф, — тут её заклинило окончательно. Она принялась листать папку, бормоча: «параграф, параграф, параграф...». А у самой слёзы на глаза наворачиваются, носом шмыгать стала.
— Не волнуйтесь так, — успокаиваю её. — Всё устроится. А я ухожу. Вот и вещички собрал.
Тут женщину наконец-то прорвало. Как закричит:
— Вы что себе позволяете! До чего вы довели ответственное лицо! Как я буду дальше работать! Хам! Милиция! Выведите гражданина!
Ребята бойко подхватили меня под руки, но я и сам уже закинул на плечи рюкзак с книгами, подхватил старый отцовский непромокаемый плащ и вышел. На помойку. А где ещё теперь жить?
К вечеру так оголодал, что объедки в мусорном бачке показались манной небесной, а картофельные очистки прекрасно сварились в жестяной банке из-под оливок.
Только заморил червячка, гляжу, подходят трое. Бомжи. А впереди... Конечно иная женщина, но выражение лица аналогичное, серьёзное. Согласно их закону об объедках, обносках и обмылках, мусорка у моего...моего бывшего дома принадлежит Хачику, Ляпе и Шнырде, то есть им троим. Причём Хачиком звали почему-то именно женщину.
— Ты сожрал наш ужин, интеллигент, — угрюмо заявила она. — Выходит ты нам должен.
Я согласился, что поступил неправильно.
— Снимая плащ, — заявила Хачик.
Я прикинул и снял. Во-первых, на улице май месяц, плюс девять по ночам для моего закалённого организма сущие пустяки. Во-вторых, было бы хуже, если бы бомжи, то есть теперь коллеги, отобрали бы рюкзак с книгами. Ведь там есть ценный фолиант некогего Люциуса фон Шулера «Питание солнечной энергией».
Через месяц я остался без трусов в импровизированной набедренной повязке из мешковины. Одежда пошла на обмен: пока мой организм перестраивался на энергетику светила, приходилось лопать грубую материю. Зато теперь пришёл солнечный июнь, солнца хоть отбавляй, сиди себе ешь, читай одновременно сколько влезет.
Я оставил помойку моего бывшего дома и стал странствовать по городу. Сердобольная старушка подарила мне брюки и рубашку за то, что я снял её кошку с дерева. Я же говорил: все люди вокруг хорошие. К августу собрал приличную библиотеку. Нет, не в своём рюкзаке — потаскай такую тяжесть за плечами — в своей голове. Не знаете как улучшить память? Читайте Касталье Умберто «Библиотека под черепом». Я прочитал и теперь, как говорится, ума палата.
А тут как-то подходят трое. Впереди полная дама с серьёзным лицом — прапорщик милиции.
— Ваши документы!
— Документов нет, — отвечаю.
— Согласно закона о рванье и лоботрясничестве, параграф 666, пункт 36, поправка 6 ультра, вы арестованы и обвиняетесь в убийстве депутата Пунько Христафора Колумбовича.
Пока я размышлял, бойкие сержанты выбили мне зуб, дали по почкам и одели наручники.
В камере жил под нарами, вспоминая систему ведения боя в тесных пространствах — автор тайный сенсей закрытого в горах монастыря Дуба Взуб Дала. Питался солнцем на прогулках, а объедки с общего стола, которыми меня кормили, сливали в унитаз.
Тут подходят трое. Нет, тюрьма у нас нормальная, мужская и впереди стоял такой солидный качек с суровой мордой лица. Стали мне объяснять, что живу не по понятиям, что харчами перебираю. В общем, удар — драка — карцер.
Стою в узкой нише с кляпом во рту. Пытался петь от скуки, потому теперь жую тряпку. Стою и думаю о трактате Махаришупапури «Шаг в подсознание». Через два дня вышел в астрал. Много тут интересного. Было. Пока не подошли трое. Пришлось уходить в ментал, а там свои законы. И так слой за слоем, понятия за понятиями пока вдруг не почувствовал себя свободно и легко.
— Где это я? — спрашиваю.
Тут же ответ пришёл:
— Я в спин-торсионном поле.
Класс! Теперь я энергоинформационный пакет, как писал Зигмунд Кандыбайло «Поля высокого полёта». Ношусь по Вселенной туда-сюда и скорость моя равна бесконечности! Красота! Свобода! Совсем забыл свои проблемы, потому наверное не мог сразу сообразить, кто эти трое передо мной и откуда они взялись.
— Согласно закона о высших материях параграф 3765, пункт 27638, поправка 637-у, — говорит она (или он, тут не поймёшь), — вы должны предстать пред очи Его.
— Кого? — пролепетал я, боясь угадать, о ком речь.
— Его, — отвечает ангел, закатывая глаза к верху.
Бац! Ойкнуть не успел, уже стою перед деревянной резной дверью, на крыльце и эти трое рядом.
— Проходите, — говорит он-она-оно. — Вас ждут.
Я совсем растерялся. Не помню как поднял руку, как постучал. Дверь открылась сама.
— Можно? — спросил, робко заглядывая в щелку.
— Хватит там топтаться у порога! — ответил мне зычный мужской голос. — Дом выстудишь! Да заходи уже!
Я поспешил переступить широкий порог и дверь закрылась. Посреди большой комнаты стоял стол накрытый белой вышитой скатертью. За столом сидел высокий крепкий мужик и лопал из деревянной тарелки щи. На второй тарелке перед ним лежали ломтики ржаного хлеба.
У расписной русской печи хлопотала статная красивая женщина, а на лавке ясноокий мальчонка играл с черным котом. Животное на секунду оглянулось на меня, глаза его полыхнули алым огнём. Но тут малыш дёрнул кота за хвост и тот, с воплем спрыгнув на пол, забился под лавку.
— Марья, у нас гости, — сказал мужик, взглянув на меня.
На белой скатерти появилась ещё одна тарелка, и ароматные щи перелились в неё из глиняного горшочка.
— Садись, нечего столбить без толку, — велел мужик. — Ешь.
Я с трудом проглотил слюну, машинально хлебнул щей. Голодный желудок взвыл, будто волк, почуявший добычу. Высокие энергии конечно хорошо, однако такой щец был вне конкуренции. Моя рука не остановилась, пока ложка свободно не стукнула о дно тарелки.
Мужик одобрительно кивнул.
— Теперь почаёвничаем, — сказал он, поправив русые усы и огладив короткую бородку.
Чаёвничали всей семьёй, а коту налили молока, которое он пил с дикой жадностью, стреляя в мою сторону горящими глазами.
— Извините, — начал я, набравшись смелости. — А вы, простите, кто?
— Так ведь ты уже знаешь, — ответил мужик. — Или тебе вслух нужно произнести.
— Теперь не надо, — вздохнул я.
— Вот и лады. Ты медку-то намазывай, намазывай.
— Намазываю, — кивнул я, а сам думал о банальной вещи: всю жизнь хотел с Ним встретиться, поговорить и вот не знаю с чего начать.
— У тебя же теперь на все вопросы есть ответы. Чего же ещё? — понятно, что он читал мои мысли и вообще я был для Него открытой книгой.
— Это правда, — согласился я. — Да только... Как-то не так я всё себе представлял.
Из-под скамьи благим матом заверещал кот.
— Ивашка! — строго окликнул мальца отец. — Прекрати мучить Лукавого!
У меня челюсть нижняя отвисла. Так вот откуда огонь алый в глазах кота!
Мужик кивнул:
— В хозяйстве всё должно быть под присмотром. Ты сам-то обживаться думаешь?
— В смысле?
— Дом поставить, жену привести, детишек вырастить.
— Так ведь... Ну, так... Как-то не сложилось. А теперь уже поздно.
— Нет, брат, так не пойдёт, — мужик положил широкую ладонь на стол, встал, расправив рубаху, заправленную за широкий пояс. — Мужик без жены, что дерево без гусеницы. Идём.
Мы с Хозяином вышли во двор и направились к сараю.
— Есть у меня для тебя подарочек, — широко улыбаясь, сказал Он.
В курятнике было тихо. Куры ходили по двору, занятые своими простыми хлопотами. Петух покосился в нашу сторону, насторожился, но, признав Хозяина, вернулся к своему гарему.
На гнезде из душистого сена сидела пестрая жёлто-коричневая курочка. Она вдруг пронзительно вскрикнула, когда Он протянул к гнезду руку, и выбежала во двор.
— Вот, — сказал мужик, беря в руки только что снесённое яичко. — Моя любимая Ряба снесла. Повезло тебе!
Я осторожно принял от Него ещё тёплое святящееся изнутри яйцо, не совсем соображая к чему такой подарок. Мужик уловил мой растерянный взгляд:
— Оно самое — Мировое Яйцо. Целая вселенная в нем.
— Вы шутите? — даже в горле пересохло.
— Я же не скоморох какой, — Он совсем не обиделся. — Ни сколько не шучу. Бей и строй, как тебе хочется, как тебе видится. Главное: ты нашел свой путь, прошёл все испытания. Вера в тебе непреклонная, голова о-го-го! Вот и твори.
— Но это значит быть вам ровней, — выпалил я то, что первым пришло в голову.
— А тебе всё хочется в люльке бултыхаться? — покачал Он головой. — Мне не досуг уговаривать. Наделён выбором, как каждый человек, вот и решай! Всё в твоих руках.
Он исчез. Я стоял со светлым подарком в руке, судорожно пытаясь собраться с мыслями. Такое серьёзное дело не решается с бухты-барахты. Нужно всё обдумать, взвесить. Хотя с другой стороны, Он прав: всё давно обдумано и известно. Однако... Э-эх!
P.S. Где?! Что?! Как?! Фу-у-у! Кажется я в своём уме. Наконец-то! Ох, и шарахнуло! Ой, тарарахнуло! Чуть не разметало вверх кармашками. Решил, всё конец пришёл, но тут что-то к ногам прилипло, затормозило. Глянул вниз: мда, потом это назовут «бозон Хиггса». Правильнее, конечно, называть «божественной частицей», ведь я стал Богом!
P.S.S. Видимо приходили трое. Вернулся как-то домой: на пороге пух, перья. Шелудивый весь в белых пёрышках. Ну, кого он обидит? Совсем ещё котёночек. Только уж больно довольный сытый вид у него и от «вискаса» отказался.
Николай Немытов © 2008
Обсудить на форуме |
|
