|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2008 Юра Петрович © 2008 Переезд — Двадцать два кило-бульпа!
— Сколько?!
— Двадцать два! Сам проверял.
— Да нет! Я про «кило»!
— А что «кило»?
— Чего это значит-то?
— Не в курсе, что ли? Это ж от емлян пошло. Они всё так меряют.
Бюргамай слегка недоверчиво поковырял когтем в левом дыхательном отверстии и возра-зил:
— Может, у них и вода твердой бывает, не знаю. Пусть они у себя дома, чем хотят, тем и мерят. А я с ними дела не имел, не имею и иметь не собираюсь. И в этом ничего не понимаю. Ты мне по нормальному скажи.
Снисходительно и даже как-то чересчур панибратски Самай поскреб по макушке, но всё же объяснил:
— «Кило» — это как два наших корба. Вот и считай.
— Сам считай! — возмутился Бюргамай. — Я тебе математик, да?
— Чтобы с «килами» разобраться, не надо математиком быть. Про килобайты все сейчас в курсах. А это — ровно два корба байтов — в любом руководстве «для оолонгов» прописано. Или у вас в деревне еще даже сумматоров нет?
— Сам ты деревня! — Бюргамай от возмущения посинел. — Если хочешь знать, у нас емлян этих, как у тебя пыли на ресницах! Сумматоры в каждой клетушке! Даром раздавали! Они нас прогрессируют! Первую станцию — у нас открыли! Понятно тебе, э?
Самай пустил чернильное облачко примирения. Терять клиента не хотелось. Не каждый день покупают грузовик. Не у каждого есть желание. У большинства желающих нет средств. А у тех, у кого есть средства, — нет необходимости. Замкнутый треугольник — идеальная фигура.
— Так ведь и машина не наша! Смотри — какие обводы, — Самай легко похлопал по корпусу, стараясь не повредить защитную пленку, — караланги такого не делают. Емлянская работа.
Оба застыли в безмолвном восторге, наблюдая, как пурпурный ветер овевает малиновые крылья, создавая чудесные полутона ультрафиолетового свечения.
— Ладно, беру! — Бюргамай сложил два щупальца священным кольцом заключения догово-ра и помахал остальными — теми, на которых не стоял.
Самай щелкнул переключателем, открывая ворота, и машина радостно закачалась на воз-душной подушке, в предчувствии скорого полета.
— Гляди — не терпится ей! — Бюргамай нежно провел щупальцем по капоту.
— А то! — подтвердил продавец. — Они ж только полетом и живут. Он для них — самое большое удовольствие... Сам поведешь?
— Кто ж еще? Не попробуешь — не узнаешь. А так, в случае чего, я обратно вернусь — всё тебе выскажу.
Самай мелко затеребил щупальцами, показывая, как ему смешно.
— У нас такого не бывает. Ни одной претензии за всё время работы. Но если что — еще при-ходи. Скоро новые поставки будут. От емлян.
Бюргамай менял жилище, и грузовик ему был крайне нужен. Как же еще перевезти всё добро? С мелкими вещами еще ладно. Но жилая ракушка — это вам не бульп сушеных плодов с ползучей лозки! К тому же, Бюргамай предпочитал жить по-старинке, как предки жили, — в на-стоящей кальцитовой ракушке, а не как нынче модно — в пластисталевой. Слово-то какое! И не выговоришь. Емлянское, потому что.
Нет, никто не спорит, что с пришельцами значительно легче жить стало. Да и интереснее. И то, что они кое в чём помогают, — тоже неплохо. Но вместе с вещами к ним и всякие слова емлянские пробираются. Это не очень хорошо. Тревожно.
Но за такую машину им большое спасибо сказать надо. Места много. Грузи — не хочу.
Бюргамай и грузил. Неспешно паковал, прилаживал, чтобы не создавать крена, ставил растяжки и распорки. И всё время говорил с новой машиной, успокаивал ее, подбадривал: пер-вый грузовой рейс — всегда событие в жизни.
Наконец, неспешное действо закончилось, и Бюргамай довольно потеребил щупальцами. Можно запускать. Самое время.
«Не подведи», — прошептал караланг грузовику, сел за управляющую панель и повернул пускательный рычажок.
Машина что-то провыла на своем машинном языке, но с места не сдвинулась. Она елозила днищем по грунту и отказывалась взлетать.
«Капризная, — подумал Бюргамай, — чего же ей не хватает-то? Поверхность огладил, бле-скучим средством натер, даже новую смазочную жидкость в нее ввел, а она подниматься отка-зывается. Сюда — вон как летела, любо-дорого. А здесь весь ее пыл и вышел. Что делать, что делать?..»
Обиднее всего, что Бюргамай уже всем в округе раззвонил, какая у него будет хорошая машина, не чета старой. Классная, емлянская. Стоп! Может, кто из них и поможет? Со своей техникой они легко управляются. Машина как увидит какую-нибудь емлянку с диагностиче-ским прибором — сразу по струнке ходить начнет. То есть, летать. А Самаю он потом всё вы-скажет. Всё, что он о нем думает. Одним чернильным облаком не обойдется.
Хорошо, что емляне жили недалеко от Бюргамая: не пришлось через весь поселок тащить-ся. Кое-где удалось даже задворками пройти. Удачно, что по пути никто не встретился. Хотя и пришлось потом обходить емлянское строение, но это была мелочь по сравнению с остальным.
Бюргамай на секунду остановился, чтобы в который раз полюбоваться цветным великоле-пием строения. Абсолютно прямые колонны. Огромные полупрозрачные окна. Два этажа. И главное — белая ракушка в самой верхней точке.
Кроме всего этого, на доме висела весьма нестандартная вывеска: желтый фон, синие зна-ки, обозначающие что-то емлянское, а над ними — портрет. Красивое изображение. Жаль, что длинные светлые отростки, какие емляне носили на головах, неаккуратно развевались в разные стороны. Было бы гораздо импозантнее заплести их в восемь остроконечных псевдощупальцев. Но у емлян своя мода.
Бюргамай с сожалением клацнул клювом и вошел под вывеску.
Внутри стоял стандартный вопрошатель и светился зеленым огоньком готовности к во-просам. С таким Бюргамаю еще не приходилось общаться. Не так спросишь — не так и ответит. Собравшись с силами и предварительно потренировавшись про себя, Бюргамай спросил:
— Не будет ли любезен вопрошатель ответствовать мне на вопрос о возможности ремонта емлянского средства передвижения, каковое я приобрел для собственных нужд и владения? — фраза получилась в самый раз, и Бюргамай остался доволен тем, что ни разу не сбился, и что дыхания всё-таки хватило произнести её за один заход.
Аппарат лукаво подмигнул и ответил:
— В чем суть вашего запроса? Какой ремонт требуется? Уточните параметры.
— Не летает. Мне хотелось, чтобы мастер посмотрел. Для вынесения квалифицированного мнения.
— Куда пригласить мастера? — любезно моргая синими лампочками, уточнил вопрошатель.
— Как ему удобнее. Можно сюда.
Вопрошатель глубоко задумался, о чем сообщили желтые огоньки, и обрадовал:
— Представитель по связям с каралангами информационно-технического центра «У Варва-ры» сейчас к вам выйдет. Ожидайте.
Мастер появилась в ярко-желтом одеянии, которое уже все называли «комбинезоном». По другому назвать его никак было нельзя, потому что караланги такого не носили: количество ко-нечностей не соответствовало тому, сколько ответвлений для них находилось на этой одежде. В руках мастер держала тяжелый металлический предмет, который Бюргамай сразу принял за прибор диагностики. Емлянка одной рукой обхватывала его вытянутый конец, а другой, закан-чивающийся двумя плоско-рубчатыми пластинами, подкидывала на ладони.
— На что жалуетесь? — вежливо спросила мастер.
— На машину, — поспешно ответил Бюргамай.
— Что с ней? Рассказывайте!
Бюргамай слегка растерялся. Он думал, что мастер сначала поговорит с ним о делах, о размножении мелких цыбликов, о проблемах переезда, и лишь потом они плавно перейдут к неполадкам с машиной. Сразу видно — сильно занята. Так что о хороших манерах надо на время забыть.
— Я тут переездом занялся. Машину купил. Когда сюда ехал — всё нормально было. А здесь она чего-то заартачилась. Не хочет летать.
— Далеко?
Бюргамай сообразил, что емлянка интересуется, где у него стоит машина, и поспешил ус-покоить:
— Совсем рядом, ваше мастерство, вам пару раз шагнуть. Я всенепременно провожу.
— Веди, — емлянка говорила кратко, нервируя Бюргамая.
Он слегка посинел и засеменил вперед, показывая дорогу. Мастер шла, постепенно отста-вая, как ни старался Бюргамай укоротить свои шаги. При этом она негромко проговаривала ка-кие-то фразы на родном языке. Из тех, что являются заклинаниями для хорошей и качественной работы. Заранее готовилась.
Уважение у Бюргамая к мастеру росло всё больше. Возложит она руки на машину, скажет несколько заклятий — и всё. Машина сразу же слушаться начнет. Красота! За этими мыслями Бюргамай очнулся только у своего дома. Обернулся. Емлянка потихоньку приближалась.
— Не могу ли я узнать ваше имя, достопочтенная? — обратился Бюргамай к наконец подо-шедшей емлянке. Именно так следовало разговаривать с высокими специалистами. Кто, кроме них, мог общаться с машинами на равных? Высокое искусство починки, да.
— Варвара, — отрывисто сказала мастер. Прибор, с помощью которого емляне разговаривали с каралангами, присвистывал и скрипел, но разобрать слова было вполне возможно. Гораздо легче, чем когда емляне говорили сами.
— Что же означает сие имя? — Бюргамай продолжал поддерживать светскую беседу.
Емлянка длительно посмотрела на него, но ничего не ответила. Наверно, зря он ее об име-ни спросил. Наверняка, запрет какой-нибудь на это есть, а он и не знает.
— Показывайте машину, — в конце концов сказала она.
Бюргамай обрадовался. Еще бы: неловкость вопроса об имени сгладилась сама собой.
— Вот... — все свободные щупальца в искреннем недовольстве мотнулись в сторону капри-зули.
Мастер обошла машину с нагруженным на нее скарбом и, главное, ракушкой и поинтере-совалась:
— Долго грузили?
— Утром начал. К полудню закончил. Вот как раз перед обедом, — Бюргамай постепенно пе-ренимал отрывистую манеру разговора емлянки.
— Придется снимать.
— И ракушку? — Бюргамай в отчаянии сплел щупальца позади спины.
— Всё. А ее — в первую очередь.
— Но зачем?!
— У вас перегруз.
— Быть не может, — возразил Бюргамай, чуть краснея в почтительном превосходстве. Уж что-что, а массу своих вещей он прекрасно знал.
Мастер пошевелила одним из пяти отростков на конечности. О-о! Знаменитый жест при-глашения! Бюргамай живо приблизился. Емлянка слегка наклонилась над панелью машины и показала на светящийся индикатор в начале красной зоны.
— Видите?
Бюргамай, конечно, видел, но что это означает — не знал.
— Она сердится? — свое предположение Бюргамай высказал, демонстрируя жесты сомне-ния.
Мастер опять надолго замолчала, глядя на караланга. Бюргамай решил оправдаться:
— Мне ее Самай продал. Сказал, что грузоподъемность ровно двадцать два кило-бульпа.
— Нет. Двадцать две тысячи бульпов. А у вас нагружено двадцать две пятьсот. Есть разни-ца?
Бюргамай ничего не понимал. Ни емлянский счет. Ни «кило», ни «тысячи», ничего. Он ви-дел, что новой машине плохо, и от этого сам распереживался. С удрученным видом, с помощью кран-дерева, он стащил с машины всё, что на нее загрузил, и пошел прогуляться. Посмотреть на недалекий океан, послушать шум волн, бьющих в низкий берег, подышать горько-соленым вет-ром, кидающим на лицо терпкие зелено-желтые капли.
Только раз он обернулся. Мастер склонилась над машиной и что-то делала. Лечила, на-верно.
Надышавшись и успокоившись, Бюргамай вскоре вернулся. И вовремя. Мастер вытирала руки, а машина радостно подмигивала боковыми сигналами. Потом они внезапно погасли. Что-то не так? Смутные подозрения заставили Бюргамая вопросить пояснений у мастера:
— Как? Оживили? — с фиолетовым отливом неуверенности спросил он.
— Оживила? В каком смысле? Машина не живая...
— Не живая?! Умерла??! Только не говорите, что я ее перегрузил... — ужас от содеянного зелеными волнами прошелся по лицу Бюргамая.
— Нет, вы не поняли, — мастер решила объяснить свои слова, — машины в принципе не жи-вые. Они — эээ... машины. Механизмы. Нечто неодушевленное, сделанное кем-то.
Бюргамай молчал. Не знал, что сказать. Вряд ли мастер стала бы его обманывать. Но то-гда, получается, что все машины, которые емляне передали каралангам, сродни какому-нибудь камню, едва обтесанному щупальцем! И среди этих камней они живут? Да как вообще можно принимать в дар что-либо неживое?!
Мнение о емлянах у Бюргамая резко ухудшилось. Проще говоря, сошло на «нет». Ладно, недоразумение с числами — это еще можно понять. Но нельзя же общаться с тем, кто пользуется неживым. Он сам становится таким. Душа исчезает, растворяясь в бездушном окружении.
Караланг отвернулся от Варвары, игнорируя ее, и пошел к низкому стойлу с чуть провали-вающейся крышей. Емлянская машина так и осталась на дороге. Пусть жалостливо моргает. Пусть о чем-то призывно гудит. Пусть. На самом деле этого нет. Не существует ее.
А ведь Бюргамаю так хотелось облегчить жизнь своему шняблику... Эх! Какая бы у него была подружка...
Караланг отворил приветственно заскрипевшую дверь стойла. Солнечный свет квадратом открытого проема упал на морду шняблика, от чего тот зажмурился. Не хотелось Бюргамаю его перегружать, а придется.
Слегка притронувшись к морщинистой коже грузовика, караланг вздохнул и прочуственно сказал:
— Надо. Понимаешь, надо. Переезжаю. Поможешь? В последний раз.
Старый шняблик грустно поморгал глазами, тяжело вздохнул и устало подставил спину под грузовую платформу.
Юра Петрович © 2008
Обсудить на форуме |
|
