|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Истории трактира «На Млечном пути» Ирина Власенко © 2012 Солнце Кто бы мог подумать, что человечество изменится до неузнаваемости через несколько сотен тысяч лет? Кто мог знать, что люди забудут все, что произошло до «Коренного перелома»? Кто мог знать, что начнется совершенно новая эра, после которой не может быть никакого развития? Думается, что никто.
История начинается с того, что некая группа ученых, занимавшаяся изучением небесных тел, обнаружила странный факт: солнце постепенно снижало свою активность. Со стороны это было незаметно, но цифры довольно-таки резко кричали об этом. Также в ходе исследований выяснилось, что Солнце начало выделять какое-то странное излучение, которое не поддавалось никакому анализу, возможно, оно было даже опасным, но на тот момент никто особо над этим не задумывался. Организовали специальную секретную группу, которая должна была заниматься решением этой проблемы. Все, кроме вовлеченных, жили в неведении, пока не выяснилось, что до момента потухания солнца остался всего месяц. Только после этого было принято решение о том, что нужно сообщить всему миру о надвигающейся угрозе. Как и ожидалось, в городах мгновенно начались беспорядки, с которыми не могла справиться ни одна полиция. Но, не смотря на явную безнадежность, ученые продолжали искать решение проблемы. К концу последнего месяца, на улицах стало слишком опасно, никто не выходил на улицы и даже крупные мегаполисы стали похожи на города-призраки. Существует легенда, что ученые смогли придумать какой-то план по возрождению Солнца, но не успели применить его, именно поэтому и случился «Коренной перелом».
Всем казалось, что Солнце должно потухнуть с каким-либо громким особым звуком или должно случиться, что-то вроде цунами или землетрясения. Но все осталось по-прежнему, ну или почти. Солнце просто исчезло, словно кто-то очень большой выключил лампочку, все закончилось слишком быстро, и никто даже не успел осознать. Как будто света никогда и не было. Остались лишь жалкие подобия солнца — лампочки.
Поначалу казалось, что ничего не должно измениться, но все менялось. Менялось слишком быстро. Началось с людей: кто-то совершенно забывал о солнце, будто его не существовало, кто-то менял свой характер до неузнаваемости, становясь вспыльчивым и жестоким, кто-то осознавал, что будущее слишком неопределенно и пытался покончить с собой. Постепенно память людей затуманивалась, исчезало все то, что они знали раньше: история, научные достижения, литература. На смену им приходила жажда наживы и иногда крови.
Произошли изменения не только внешние, но и внутренние. Длительность жизни увеличилась во много раз, теперь, в новой эре люди стали жить по двести — двести пятьдесят лет, некоторые даже больше, намного больше и таких людей стали звать людьми старой эры.
Во всем мире со временем исчезла цивилизация, на её место пришла тупая озлобленность на все. Эти люди стали неуправляемыми, их было большинство, они будто сходили с ума, поэтому их стали звать «сумасшедшими». Но остались небольшие группы людей, которые смогли сохранить свой разум чистым, не поддаваясь влиянию и фальши. Они организовали коммуны и ушли жить под землю, так как на поверхности стало слишком опасно находиться.
Ученые, занимавшиеся исследованиями, стали легендой и никто не верил в их существование, да и сейчас не верит, считая все вымыслом. Многие вещи изменились разом, слишком быстро. Но не стоит вспоминать об этом слишком много, иначе у тебя голова заболит, Эмма.
— Ну, бабушка, почему ты постоянно останавливаешься на самом интересном месте?! — вскричала девочка лет тринадцати. — Ты же знаешь, как я люблю твои истории. Они очень интересные. А что если ученые до сих пор живы?
— Не знаю, это вполне возможно, но никто не видел их с тех самых пор, так что сейчас это всего лишь легенды, которые дают надежду, что когда-нибудь все изменится. Хотя, солнце мое, ты же знаешь, что с тех пор прошло уже четыреста лет, и эту историю я впервые услышала от своей мамы незадолго до того, как она исчезла.
— Если бы можно было, чтобы кто-нибудь их нашел... Тогда бы все изменилось, стало бы проще существовать. Я верю, что кто-нибудь найдет их, по крайней мере, я буду надеяться. И тогда мы сможем все вместе наконец-то увидеть, что такое это Солнце.
— А почему, разве ты сама не хочешь найти кого-нибудь из этих ученых? — решила узнать бабушка.
— Неа. Я просто не смогу, ты же знаешь, что я не напористая и меня сложно заинтересовать такими вещами. А вот Матвей — другое дело. Он точно сможет справиться с этим заданием. Когда-нибудь я расскажу ему твои истории, — ответила девочка, улыбаясь. — Я так устала сегодня. Я уже хочу спать. Ты меня разбудишь завтра?
— Хорошо, солнце. Конечно, разбужу. Ты помнишь, что у нас завтра переход? Будь морально готова к этому, — мягко проговорила бабушка.
Хотя Эмма и сказала, что хочет спать, заснуть у нее получилось не сразу. Мысли не давали ей покоя: «Интересно, а что если Солнце действительно существовало? Что если есть возможность его вернуть? Но, как тогда это отразится на людях? Плохо, что все разом изменилось... Бабушка говорит, что с одной стороны, это хорошо, а с другой — плохо. Но как такое существование может быть хорошим, когда мы постоянно должны бояться то нападения, то того, что у нас закончатся запасы, то еще чего-нибудь. Я этого не понимаю... Почему нет такого человека, который бы все смог изменить, разве нет желающих? Они рассказывают нам о том, чего сами никогда не видели, и вполне возможно, что этого никогда и не существовало, ведь не осталось никаких доказательств. Может нам просто морочат голову? Если бы был тот, кто мог дать ответы... если бы только он существовал....»
Коммуны, которые обитали в метро, всегда вели кочевой образ жизни. Они нигде особо долго не задерживались, это было довольно-таки опасно, потому что некоторые «сумасшедшие» специально следили за коммунами, чтобы поживиться за их счет. Обычно после таких налетов, от коммуны ничего не оставалось, ни продовольствия, ни людей, ни слухов. Они просто исчезали, как будто их и не было. Именно в этом заключалась главная опасность для всех жителей подземелья. Но остановиться они не могли, так как это было бы еще опасней.
С наступлением утра бабушка разбудила Эмму, и они вместе со всей коммуной начали путь к следующей станции. Ожидалось, что к вечеру они будут на месте.
— Пойдемте скорее! — закричали направляющие, — У нас не так много времени, чтобы пройти этот участок!
Все встали в свой отдел, и путь начался. Деление коммуны было обычным делом, потому что так было удобно идти, и возможность потерять кого-нибудь снижалась до минимума. Так и сейчас у каждой части был свой направляющий, который подчинялся главному направляющему, а также совету коммуны. Кому-то это может показаться странным, но теперь только такие меры могли спасти от внезапных нападений. Как всегда дети много разговаривали во время пути, делясь впечатлениями, потому что многие пути были для них незнакомы. Так и сейчас кто-то среди детей тихо переговаривался.
— А ведь мы еще ни разу не ходили по этому пути! — воскликнул Матвей — тонкий мальчик лет пятнадцати, с темными волосами, лучший друг Эммы. Его родители погибли год назад. Сначала он сильно переживал об этом, но потом стараниями той же Эммы, начал дальше радоваться жизни.
— И правда, — оглядываясь протянула Эмма.
Участок представлял собой одну из веток метро, которая была более или менее знакома кому-то из направляющих или совету коммуны. В данном случае, группа людей шла по полузалитому водой, сильно пахнущему сыростью коридору. Кое-где виднелись непонятные следы, а на некоторых стенах были нарисованы стрелки — знак того, что здесь проходила одна из коммун. От одного вида становилось не по себе, но спасало то, что все шли группой, а не поодиночке. Временами на округлом потолке можно было увидеть старые лампы, которые когда-то были вкручены сюда умельцами, но теперь они не работали, и оставалось пользоваться только фонариками, которые давали мало света, хотя и достаточно для того, чтобы можно было ориентироваться в пространстве.
— Но скорее всего направляющие хорошо знают этот участок, потому что мы идем довольно быстро. Или может это из-за того что мы торопимся куда-то? — продолжила Эмма.
— Вполне возможно. Знаешь, я слышал, что сегодня, когда мы придем на место, будет вылазка на поверхность, правда здорово?
— Нуууу, ты же знаешь, что я особо этим не интересуюсь. Все что мне интересно из этой области — это рассказы бабушки.
— А я думаю, что это ужасно интересно. Кстати, ведь в нашей коммуне так и неизвестно, кто этим занимается, в то время как в других, этих людей знают в лицо и почитают. Странно ведь?
— Может быть на это просто есть причины? Почему никто не должен знать, ну, разумеется, кроме круга избранных...
— Нет, ну ты сама вспомни, когда вы встречались на пути с другой коммуной, дети взахлеб рассказывали о защитниках и о тех, кто выходит на поверхность. В то время как наши, просто слушали и им оставалось только догадываться, кто же это у нас делает. Ну, разумеется, они знали кто защитники, а вот кто другие знать им не дано.
— Не знаю тогда. Может быть, эти люди сами не хотят, чтобы о них знали... — начала говорить Эмма, но крики впереди строя прервали её.
Коммуна прошла уже почти половину пути, когда направляющие вдруг начали кричать — на станции, к которой они подошли, их встретила засада сумасшедших. Это было настолько неожиданно, что первые ряды были в буквальном смысле смяты под их натиском. Сумасшедшие давно уже не походили на людей, слишком сильны были в них животные инстинкты, которые, однако, когда нужно было, давали пищу и для разума, благодаря которому они с легкостью устраивали засады для кочующих коммун.
Вступивших в бой было не больше десятка, потом к ним присоединились и другие защитники. Тренированные, орудовавшие мечами, которые были найдены в время одного из переходов, они сражались против разнообразных железок, которые были найдены на поверхности: у кого-то лом, у кого-то металлическая труба, у кого-то что-то похожее на бейсбольную биту. Казалось бы, что тот, кого оружие лучше, больше навыков, тот, кому есть, что защищать должен легко разбить такую непонятную ораву нападавших, но такое происходило редко. То ли силы были равны, то ли веры не хватало, но зачастую было наоборот, именно сумасшедшие вырезали все коммуну, как будто её и не было вовсе.
Обычно все заканчивалось быстро, или коммуна была слишком слаба, или же у сумасшедших не хватало терпения и после нескольких минут боя, они решали, что достаточно наигрались. Но сегодня, видимо, им хотелось, во что бы то ни стало разрушить коммуну. Бойцы сражались яростно, как никогда до этого, но выстоять против невероятной силы сумасшедших было очень сложно. После первых минут боя уже было большое количество убитых и раненных.
Дети и старики, как всегда наблюдали за боем издали — им не позволялось участвовать, потому что первые были слишком маленькими, вторые же — слишком старыми. Они стояли поодаль и волновались, потому что их судьба зависела уже не от них, а от других людей, которые сражались в эту минуту. Обычно не участвовавшие в бою глазами искали своих родных. Так и сейчас Эмма рыскала глазами по рядам сражавшихся. Её бабушке было тридцать пять и она была далеко не старуха. Да и если подумать, то и не родная бабушка, когда-то Эмму нашли во время очередного перехода, и бабушка взяла её к себе. «Хоть бы ничего не случилось, хоть бы все было в порядке!» — думала девочка, ища глазами, и наконец, нашла её. Бабушка сражалась против двух противников, при этом выглядела почти бодрой, несмотря на две раны. Они были неопасные, но болезненные, Эмме часто приходилось видеть такие, когда нужно было помогать ухаживать за раненными. Было видно, что противники слишком сильны, что если никто не придет на помощь, то бабушка просто... Внезапно один из нападавших обратил внимание на большую группу людей стоящих поодаль и увидел новых противников. Он метнулся к ним, почуяв животный азарт. Бабушка, поняв, что происходит, кинулась за ним и успела нанести сокрушающий удар за секунду до того, как второй противник ударил её по голове. Сражавшиеся не заметили потерю еще одного бойца, зато эту потерю увидела Эмма. Осознание того, что она потеряла самого дорого ей человека, ударило её в грудь, сердце отозвалось глухой болью и слезами. «Больше ничего не будет как прежде. — думала она, и обида жгла её изнутри. — Никто не утешит меня, как это делала она, никто не поможет мне, как это только ей удавалось, никто больше не сделает так, как это умела только она... Почему именно так?! Почему?! Разве нельзя было еще подождать, нельзя было дать ей еще пожить, хотя бы немного... Зачем забирать близких людей? Зачем оставлять меня одну? Зачем?» Её разум кричал в пустоту, но ответа все не было. Когда наконец высохли слезы, Эмма обнаружила, что бой прекратился. Люди, которые еще несколько минут назад сражались, теперь обреченно разглядывали следы побоища: кто-то искал раненных и оказывал первую помощь, кто-то искал родственников и друзей, кто-то просто помогал, кто-то пытался осознать, что все закончилось и можно немного успокоиться. Эмма кинулась туда, где в последний раз видела бабушку. Родные, хорошо знакомые черты лица не успели особо измениться за несколько секунд. Казалось, еще немного и веки задрожат, глаза откроются и бабушка, поднимаясь, скажет: «Сильновато он меня ударил, ну да ничего, заживет скоро» Время шло, а бабушка все лежала, надежда таяла, пока из глыбы льда не превратилась в маленькую лужицу. Чья-то мягкая рука грубовато не легла ей на плечо, она попыталась её скинуть, но не получилось, пришлось повернуться, и она увидела одного из друзей бабушки. Он занимал какое-то высокое положение в коммуне, его имя она не помнила. Бабушка тоже со временем должна была там оказаться, но, похоже, этот момент не наступит никогда. Его звали Андрей. Темноволосый и слишком высокий для их коммуны, он сильно выделялся из толпы, за что его иногда не особо жаловали, но все-таки любили за доброе сердце и мягкий нрав. Некоторое время он затуманено смотрел на тело бабушки, вспоминая о чем-то своем, а затем произнес:
— Я думаю, она бы не хотела, чтобы ты сильно переживала. Все-таки когда-нибудь мы все окажемся на её месте. Каждому отпущено определенное время. Её, видно, закончилось. Уверен, что тебе сегодня будет не до сна. Давай, когда придем, посидим у костра. Я попытаюсь поднять тебе настроение.
Эмма, будто и не слушала, что говорил её собеседник. Обреченно вздохнув, она подумала: «Так тому и быть», но не помнила, произнесла ли это вслух, хотя уже было не важно, потому что Андрей ушел. Через некоторое время погребальный костер был готов — тела убитых спокойно переносили сильный жар от огня, что подтверждало — разлука с дорогими людьми навеки.
Во время пути царила гнетущая тишина, но никто её не пытался нарушить. Так было всегда после стычек. Но с приходом на новое место, она исчезла сама собой. Не было времени грустить, потому что впереди ждало много забот, но самая главная — обустройство стоянки.
После всех приготовлений и последующего за ними ужина, большинство легло спать. Некоторые просто сидели у костра или в палатках и думали о тех, кто вроде бы еще сегодня утром был жив и улыбался, а сейчас этих людей по стечению обстоятельств не было рядом. Так и Эмма сидела и пристально смотрел на огонь, который забрал у нее тело бабушки, как будто тот мог осознать что он совершил что-то плохое и просто взять и вернуть её. Костер же не внимал её взгляду и спокойно отплевывался, чувствуя влажные доски и бумагу у себя внутри. Мысли Эммы витали где-то совсем далеко, она вспомнила момент из детства: бабушка устроила ей показательный бой, но тогда он совсем не заинтересовал Эмму, ей не хотелось быть защитником, как когда-то бабушке, да и сейчас желание не появилось. Она и о походах на поверхность не думала, ей просто хотелось жить, хотелось, чтобы все близкие были рядом. Ей казалось, что это были первые смерти, которые она видела, но на самом деле это была всего лишь первая смерть, которая затронула её лично. Услышав подозрительный шорох, а потом деликатное покашливание она вспомнила, что Андрей собирался прийти.
— Я знал, что ты будешь здесь, — услышала она голос Андрея. — Намного проще винить во всем кого-то другого, не так ли?
— Сейчас... вы будто прочитали мои мысли. Я знаю, что так думать нехорошо, но ничего не могу с собой поделать. Голова сама, словно внутри какой-то барьер, которые я пока не в состоянии преодолеть.
— Этот барьер всего лишь в твоих мыслях, на самом деле его не существует. Он выдуман твоим сознанием в целях самозащиты. Просто тебе нужно не останавливаться на одной мысли. Подумай о чем-нибудь хорошем, — сказал он. Несколько минут прошло в молчании, а потом он продолжил:
— Скажи, хочешь ли ты продолжить дело бабушки?
— Какое дело? Разве она чем-то целенаправленно занималась? — удивилась Эмма.
— Конечно! Помимо того, что она была защитником, она выходила на поверхность и искала информацию об ученых. Она нашла одного человека и через месяц должна была с ним встретиться. Если ты согласишься, то этого времени как раз хватит на то, чтобы подготовить тебя. Я тебя, конечно, ни к чему не принуждаю. У тебя есть время подумать, если ты согласна, то я буду ждать тебя возле восточной границы нашего лагеря. Возьми с собой только необходимые вещи, — он обирался уже уходить, когда вспомнил, что забыл кое-что. — Ах, да, кстати, Матвей тоже пойдет. Он один из тех, кто выходит на поверхность. И задание будет для вас двоих, если ты согласишься.
Эмма хоть и слушала внимательно, но разговор все-таки поставил её в тупик. «Какое задание? Что за бред? Разве бабушка могла этим заниматься? Почему она тогда мне ничего не говорила? А может быть она пыталась донести это через сказки? — она была полна вопросов, но потом они исчерпали себя. — А ведь действительно, почему она молчала? Думаю, что волнение за меня сыграло ведущую роль. Она знала, что я не заинтересована в выходах на поверхность, поэтому решила не захламлять мою голову. Наверное ей казалось, что она сама сможет все завершить. А ведь это очень опасное дело. А она смогла пройти половину пути, даже с ученым встретилась... Наверняка они говорили о солнце. Для нашего поколения это что-то непонятное, неподдающееся описанию... А если ученый знает, что нужно делать, чтобы все изменить? Знает, но не сможет рассказать, потому что бабушка не придет на встречу. Но ведь придет Матвей? Хотя наверняка в целях безопасности, он ему даже на глаза не покажется. Но при чем здесь я? Почему я должна участвовать? Хотя может Андрей считает, что я, как самый близкий человек, должна завершить дело? Но... Смогу ли я? Смогу ли? Что мне решить?»
Месяц прошел незаметно. Эмма и Матвей были постоянно заняты тренировками и учебой, поэтому не обращали внимания на время. Как то днем к ним подошел Андрей и начал рассказывать о задании. Суть была в том, чтобы найти ученого и продолжить уговоры, чтобы он согласился использовать установку, которую создали для этой цели. В целом простенько, но было одно «но». Они отправлялись на поверхность, а там было в тысячи раз опаснее, чем под землей.
Они поднимались не в первый раз, пейзаж, не зависимо от времени, не особо менялся. Как обычно, наверху было не так темно, как ожидалось. Все-таки некоторый свет планета получала от звезд, которые были расположены за многие тысячи и миллионы километров от поверхности. Это была скорее серость, которая бывает тогда, когда тебе окружает слишком мутная вода. Вроде что-то и должно быть видно, но на самом деле полностью меняется координация и возникает ощущение заторможенности, словно кто-то придерживает за ногу или за руку перед каждым движением.
Поначалу все шло как обычно, вернее сказать, все шло просто замечательно, потому что им, на удивление, не встретился ни один «сумасшедший», хотя «серость» не располагала к тому, чтобы видеть на дальние расстояния. Фонари предусмотрительно не использовались, так как они могли привлечь нежелательных спутников.
Весь день они прошли спокойно, не наткнувшись ни на кого. То ли действительно никого не было, то ли им просто повезло, то ли на них готовили тщательную засаду, а пока решили не трогать. Не сильно думая об этом, они спокойно продолжали свой путь. По подсчетам, им осталась где-то половина, а может быть и треть.
Когда они выбились из сил, решено было устроить небольшой перерыв. Для этих целей они взяли с собой палатку из очень плотного брезента, который не пропускал свет фонаря и являлся плохим проводником звука, так что они могли хотя бы немного поговорить. Найдя подходящее место — между двух близкорасположенных и обшарпанных домов, чтобы никто из сумасшедших на них не наткнулся, они установили её и расположились. Печать молчания была снята, они наконец-то, хотя бы немного, ощутили себя в безопасности. Первым деловито заговорил Матвей:
— Интересно, сколько нам еще осталось идти? И вообще, какое расстояние мы уже прошли? Жалко у нас нет точных сведений, они были бы весьма полезны.
— Хоть у нас и нет никаких сведений, зато у нас есть недостающая деталь, которую искал ученый. Это сильно облегчит нашу задачу — уговорить его. В конце концов от этого зависит судьба многих людей. А бабушка нашла этого человека только потому, что поверила в легенду и не отказалась от своей идеи.
— Дааааа, благодаря одному человеку все может измениться. Удивительно, какая хрупкая вещь — эта случайность. Ведь если бы твоей бабушке в свое время не рассказали легенду, ничего бы не было.
— В этом ты прав, — задумываясь, ответила Эмма. — все могло повернуться совсем в другом ключе. Ну что? Мы отдохнули? Нам нужно идти дальше...
Всю дорогу Эмма размышляла о том, как могла бы сложиться жизнь, если бы не произошел «Коренной перелом». «Наверное, все были бы счастливы... Никаких тебе трудностей, никаких страхов — все легко и просто. Это выглядело бы, как картинка из книжки, которую я как-то нашла. Все улыбались, не думая ни о чем, и радовались. Или же тот мир отличался от теперешнего только тем, что там было Солнце? Но ведь все должно измениться, когда ученый сделает то, что у него просят. Я надеюсь, что сделает. По крайней мере, я сделаю все возможное, ведь бабушка хотела этого... Жаль, что она так и не увидит изменений, которые произошли. Я бы хотела, чтобы мы были вместе, когда все случится...»
После отдыха идти стало труднее, и не только потому, что они не полностью восстановили силы, а потому что на каждом шагу им кто-то попадался, приходилось прятаться и опасаться обнаружения. Скорее всего, сумасшедшие просто не сразу заметили вторжение на их территорию. Зато теперь лазутчикам не везло, буквально на каждом шагу им встречались препятствия. Приходилось постоянно быть на чеку, словно псы на страже, они, постепенно отбивая по метру земли, продолжали двигаться. Наконец, им показалось, что они пришли — в нескольких метрах можно было различить очертания небольшого города, давно забытого и дряхлого, который наслаждался воспоминаниями о своей молодости, изредка помигивая лампочками на зданиях магазинов, кафе, кинотеатров. Возникало ощущение, что здесь кто-то живет, а никого нет на улице, потому что уже глубокая ночь и все мирно спят. Даже вывеска и та сохранилась «вать в Млечный путь!» — вот что она гласила.
Парень и девушка позволили себе немного расслабиться, как оказалось позже, что зря, потому что через несколько минут перед ними возникли «сумасшедшие». Это была группа из четырех то ли животных, то ли людей. Они яростно скалили зубы, словно защищали что-то, о чем парень и девушка могли узнать, если бы прошли мимо них. Начался неравный бой четверо на двоих. Эмма и Матвей быстро сориентировались, что нужно предпринять. Все-таки долгие тренировки очень полезны, хотя бы со стороны улучшения экстренных рефлексов. Но сражаться мечом против арматуры очень сложно, даже несмотря на то, что сумасшедшие не задумываются над атаками и зачастую забывают о защите, в то время как их противникам приходится думать обо всем сразу, чтобы не оказаться трупом, тем более на таком важном задании.
Силы были равны и никто не чувствовал, что начинает теснить противника, у каждого уже имелось по несколько несерьезных ран, из разряда тех, что быстро заживают. Эмма уже начинала волноваться, ощущая, что еще несколько минут, и она не сможет нормально держать в руке меч. Ей казалось, что и с Матвеем происходит то же самое. Мигом вспомнились слова Андрея, что задание провалить нельзя. Теперь ей вдобавок приходилось еще бороться с чувством безнадежности внутри себя.
Но внезапно, как будто по чьей-то указке «сумасшедшие» отступили. Вот были они вроде, а теперь их как ветром сдуло. Все затихло и опять стало спокойным. Молодые люди продолжили движение, но это продолжалось недолго, потому что вдали они увидели фигуру, стремительно двигающуюся по направлению к ним. Сначала им показалось, что это еще один «сумасшедший», отбившийся от стаи тех, с которыми они боролись, но, позже, приглядевшись, они увидели, что это скорее человек, вернее очень бодрый старик, Он шел к ним на встречу, и на его лице боролось две эмоции: то ли улыбаться, видя гостей, то ли хмуриться, что они, возможно, опасные. В итоге так и не решив, что выбрать, он выдавил из себя что-то среднее.
— Странно — странно. А где та женщина? Я имя не помню... Которая приходила ко мне где-то месяц назад? — спросил он, но не дав и слова вставить, продолжил. — Хорошо, когда у тебя в запасе имеется пара — тройка «сумасшедших», которых ты смог приручить, не правда ли? Я знаю, зачем вы пришли, идите за мной.
Они шли по городу минут пятнадцать, пока не остановились возле небольшой вывески с названием трактира. Она была такая же обшарпанная, как и все вокруг. Здание ничем не отличалось от остальных, разве что только перед его дверьми стояли люди, остальные же глубоко вздыхали, чувствуя, что принимать гостей они не будут еще очень долго. Проводник постучал в дверь три раза, подождал пять секунд и потом постучал опять три раза. После чего дверь сразу же открыла какая-то женщина.
— Наконец-то ты пришел! — воскликнула она. — Мы уже начали волноваться! — потом, заметив его спутников, сказала. — Здрасте! Заходите, давайте быстрее, пока еще кто-нибудь не прибежал.
Помещение, в которое они вошли, действительно оказалось старым трактиром, при этом в нем даже были посетители, чему особенно удивились два жителя коммуны. Им сказали присесть за дальний столик, но слова окружающий все же долетали до их ушей. По разговорам они поняли, что мужчина, который их вел — владелец трактира, а открывшая женщина — его жена. Чуть позже к ним подсел трактирщик и начал спрашивать:
— Что случилось с той женщиной? Вы нашли недостающую деталь?
— Та женщина погибла, — отвечала Эмма. — вот деталь — она достала её из сумки и положила на стол, после чего её быстро прибрал к рукам ученый.
— Хорошо... Когда можно начинать? — нетерпеливо продолжал он.
— Подо... подождите... Нам говорили, что вы были простив... Почему вы изменили решение?
— Скажем так, я пересмотрел взгляды на жизнь. Решил, что если все вернуть, то будет проще. Я помогу вам, а вы поможете мне. Для того, чтобы оградить людей от возможной опасности, так как я не знаю, что последует после того как я запущу установку, я хочу, чтобы вы отвели всех, кто здесь находится к себе в коммуну. Один из вас поведет, а один останется со мной, так как мне требуется помощь. Ну так как, согласны?
Немного посоветовавшись, Эмма и Матвей решили, что это им даже на руку. Матвей настоял на том, что он останется помогать, а Эмма должна будет отвести людей в коммуну, причем сегодня же.
— Я рад, что вы согласны. Только предупреждаю: на поверхность можно будет выйти только через месяц, потому что делать это раньше — очень опасно. Сначала кто-то один должен будет проверить.
— А что будет с вами? — наконец решилась спросить Эмма.
— Ты волнуешься? С нами ничего страшного не случится, — проговорил ученый, улыбаясь, — мы вернемся через месяц после твоего выхода на поверхность.
Все прошло замечательно. Эмма благополучно довела людей до коммуны, передала информацию Андрею. С того момента прошло уже тридцать дней. И сегодня ей предстояла вылазка на поверхность, чтобы посмотреть, что же там изменилось, и сработал ли план. Дело рискованное, как и все вылазки на поверхность, хотя в последний месяц никто не выходил, чтобы ничему не помешать. Теперь же настало время. Эмма с трепетом, ждала положенного часа, она очень нервничала, потому что не знала ни как выглядит солнце, ни как следует себя вести.
Она аккуратно начала забираться в залаз, страх подстегивал её, не давая слишком медлить и слишком спешить. Она думала над тем, что может увидеть снаружи, но ничего не приходило ей в голову. Поначалу ничего не было видно, по крайней мере, в залазе не произошло никаких изменений. По мере приближения почему-то стало светлеть, хотя фонарь она не включала. Подумав, что надо поспешить она со всех ног рванулась к поверхности, вылетела и ничего не увидела... Что-то ослепило её, несколько минут глаза привыкали к яркому, непонятно откуда появившемуся свету. Она чувствовала тепло. Когда глаза начали привыкать, она попыталась посмотреть наверх, что же там. Но начинали наворачиваться слезы и все расплывалось. От собственного бессилия ей уже хотелось плакать, когда она наконец поняла: «Значит, все получилось! Значит, теперь все изменится!» Потом небольшое облако загородило солнце, и она смогла разглядеть его хотя бы немного.
— Так вот оно какое, это солнце!!! — закричала она, а потом заливисто засмеялась. — Бабушка все получилось!!
Ирина Власенко © 2012
Обсудить на форуме |
|
