|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Сергей Васильев © 2006 Он остался и ждал… «...Общая эвакуация станции... Общая эвакуация станции... Непрогнозируемый выброс. Смещение реперной точки. Корабль прекратит прием пассажиров через тридцать минут локального времени. Персоналу прекратить работу. Максимальная масса ручной клади — десять килограммов...»
Просто отлично! Замечательно! Вот прямо всё брошу и приду! Прилечу! На крыльях! Ага. Полчаса только до шлюза на максимальной скорости — сюда сорок пять минут добирался. Нет, попробовать стоит. Даже тень станции не спасет от ионизации. И будет вам спекшийся комочек углеводородов. А так — не спекшийся, если успею. Оболочка станции защитит. Минут на пять. Недаром эвакуацию-то объявили. Хороший выбор. Главное — многовариантный. Ну, есть, из какой смерти выбирать. Люблю эту работу.
Никто не виноват, что реперная точка вблизи Юпитера. В другом месте и не могла — всё ж, самый массивный объект в Системе, после Солнца. Рядом со светилом репер тоже есть. Когда начнем несгораемые корабли выпускать, тогда туда станцию и передвинем — гостей инопланетных принимать. А пока приходится от выбросов с Юпитера уворачиваться. Если, конечно, выброс прогнозируемый.
Пока лезешь по наружной обшивке станции, можно думать о чем угодно — автоматизм действий. Можно даже поругаться. Можно и вслух — всё равно диспетчер уже отключился, и слушать высказывания, идущие от сердца, некому. А можно и помолчать — так меньше энергии расходуется, скорость выше.
Иван молчал. Всё, что наболело, он выскажет позже. Кому надо.
Десять минут в запасе есть — кораблю необходимо уйти на безопасное расстояние. За это время нужно успеть укрыться внутри станции. В наименее уязвимой точке. Где такая? Будем искать.
Долез-таки до ближайшего шлюза. И корабль стартовал. Как раз за полчаса уложился. Аварийное открытие. Главное — не попасть под поток воздуха из шлюза, а то унесет. Прямо к бурому клубящемуся пятну. Юпитер хорош — самое время им полюбоваться, может, больше и не доведется...
Иван задраил за собой наружную диафрагму, открыл внутреннюю, отключив блокиратор и впуская в шлюз воздух станции, и рванул по коридору. Он даже не стал вылезать из гелевого скафандра. Прошлепав вакуумобразующими подошвами в подобии бега несколько метров, Иван открыл техническое помещение и вывел транспортную тележку. Явно на ней он доберется до нужного места гораздо быстрее, чем пешком.
Только бы понять — где это самое нужное место. Разумеется там, где стоит максимальная защита. Такого места Иван припомнить не мог, поэтому тупо ехал к центру станции — подальше от страшной планеты.
Автоматика предупредительно распахивала перед ним диафрагмы, так что даже не требовалось притормаживать, и тут же захлопывала, едва он проезжал. Хороший пластик. Термоустойчивый. Ударопрочный. Легкий. Дешевый. Всё из него делается. Один недостаток — проницаемый для выбросов. Только выяснили это, когда станцию уже смонтировали на орбите Юпитера. А Ивану для защиты требовался металл. Свинец, например.
Где ж его возьмешь? Здесь он только в реакторе используется. А что? Мысль!
Иван резко свернул с радиуса на кольцо и прибавил скорость — реактор находился на отшибе, а попасть туда надо было быстро.
Успел. Даже аварийный штурвал изнутри завернул. Теперь сесть на пол и подумать. О шансах на выживание. Или лучше о чем-нибудь повеселее? О природе выбросов, например. То, что они метят как раз в реперную точку — ни для кого не секрет. И периодичность их вполне просчитана. Только непрогнозируемые досаждают. Надо же такому случиться, что профилактика двигателей как раз с ним и совпала. Везет.
Ладно, пересидит он в реакторном, и что дальше? А дальше — банально — искать пути к спасению. Жить-то хочется. Существовать.
Иван встал, подошел к внутреннему пульту и набрал код доступа к информаторию. Пробежал по ключевым параметрам — содержание кислорода, содержание углекислоты, внутренняя температура по помещениям, ионизация... Ого! Всё еще растет! Всем выбросам выброс. Так и до беды недолго.
Накаркал. «Отключение систем ориентации». «Отключение систем наблюдения». «Отключение систем связи». «Отключение чего-то там еще, всякой хрени»...
«Отключение программного комплекса».
Ну, вот и все. Станция практически мертва. Сколько же еще ждать? Где тут дублирующие системы? Должны же быть! Иван принялся лихорадочно открывать всякие боксы, читать надписи, шумно захлопывать дверцы обратно — искать. Нашел.
Примитивный датчик. Но такой нужный. Иван посмотрел на дрожащую стрелку, медленно, но стабильно, поворачивающуюся налево.
Выброс прошел.
Можно выходить.
Иван пощелкал пальцем по автоводителю на тележке. Совершенно бессмысленный жест — так технику не оживить. Да ее никак не оживить — все органические процессоры сгорели, только механика работает. Как обстоит дело с электронными системами, Иван не знал, но, судя по наличию освещенности и гудению вентиляторов, достаточно хорошо. К сожалению, электроника используется только на традиционных системах поддержки жизнедеятельности станции. Будь это не так, Иван вполне мог бы часа за три настроить главный процессор и увести станцию подальше от Юпитера. Или, хотя бы, подать сигнал помощи. Тут одна незадача — как скоро за ним прилетели бы. До очередного прогнозируемого выброса или после.
Только всё это гипотетические возможности — ГП он не настроит и сигнал не подаст. Вот в выбросе сомнений нет — осталось около суток. Можно подождать.
Махнув рукой на обездвиженную тележку, Иван направился в жилую зону. Поспать и подкрепиться.
Приготовление и поглощение пищи заняло час. Сон — шесть часов. Убивать время Иван не умел — всегда находилось занятие. Но не сейчас. Иваном овладело безволие — неизбежность скорого конца давило на разум. Мозг усиленно перебирал варианты спасения и не находил решения. Возможно, так даже лучше — занятый размышлениями, он и не заметит выброса. Всё произойдет без излишних волнений. Спокойно и чинно...
Из глубокой задумчивости Ивана вывел голос общего оповещения:
« ...Примите пассажира. Прибыл малый катер. Высадка у первого шлюза. Повторяю. Примите пассажира...»
Как не вовремя! Пассажир какой-то. Сейчас только пассажиров принимать в аварийной ситуации. Стоп. Он же на катере! Вдруг успею. Ну-ка, бегом...
Почти успел. Пассажир еще не ступил на собственно палубу станции — шлюз, по традиции, считался за сходни, как на морском корабле, — но уже собирался.
Внутренняя диафрагма шлюза разъехалась, и перед Иваном предстала пассажирка во всей красе. Она стояла, уперевшись одной рукой о стену шлюза, а второй — себе в бок, растягивая рот в нарочитой улыбке и как-то со значением подмигивая. Одежда ее представляла собой несколько кусков мерцающей материи, сколотых высокохудожественными шпильками и защипами, и это притом, что на станции категорически запрещалось носить что-либо, кроме брюк, рубашек и комбинезонов. Рядом стоял внушительный контейнер с багажом.
— Ну, вот и я! — сказала она торжествующе. — Заждались?!
Иван аж поперхнулся словами, которые чуть не вырвались невзначай, и закашлялся. Возможно, она не узнала его. Иван и сам бы себя не узнал, взглянув в зеркало.
Откашлявшись, он всё же сказал пару слов:
— Ты тут по какому поводу?
Казалось, девица обиделась: улыбка исчезла, глаза округлились и напомаженный ротик — тоже.
— Я — на работу!! — возмущенно выговорила она таким тоном, чтоб Иван наверняка почувствовал бы себя виноватым. — Это ведь реперная станция, да? Прибыла согласно направлению, выданному кадровой службой МКФ.
Иван поморщился:
— Давай направление.
Девица выдернула откуда-то изнутри одеяния универсальную карту и сунула ее под нос Ивану.
— Может быть, я могу войти? — осведомилась она чуть дрожащим от смертельной обиды голосом.
— Может, и можешь, — ответил Иван, пытаясь считать данные, не обращая внимания на пассажирку.
Сканер, в приемную щель которого Иван сунул карту, выдавал полную чушь. Нет, отдельные слова были понятны, но в общую картину не складывались. Иван злобно стукнул кулаком по идиотскому прибору и с тем же чувством посмотрел на вышедшую из шлюза девицу.
Нет, не зря на станции разрешалось только брюки носить. Мощный поток воздуха из вентиляции поднял всю материю, надетую девицей, вверх и радостно закружил вокруг нее. Она ойкнула, обхватила себя руками и присела. Потом опасливо повернулась к мужчине — как он отреагировал, не собирается ли напасть на беззащитную девушку.
Мужчина хмыкнул и нравоучительно сказал:
— Инструкции читать надо. Переодевайся.
— Что, прямо здесь?! Ну, это вообще ни в какие ворота!
— А где ты хочешь? — Иван всё больше раздражался. — Ближайшее открытое помещение — во-о-о-он там. Как ты туда доберешься? Ползком?
Девица подумала несколько секунд и решительно стянула платье. Покопалась в багаже и выудила полукомбинезон. Надела и высокомерно поглядела на ошарашенного Ивана.
Умная, зараза. Решения быстро принимает. И себе цену знает — привыкла, что все ею восхищаются. Иван непроизвольно улыбнулся.
Пассажирка улыбнулась в ответ и спросила, будто ничего не произошло, и всё еще не узнавая встречающего:
— Как вас зовут?
— Иван.
— Ах, Ванечка? Будем знакомы. А меня — Алевтина Федоровна. Для вас — просто Аля. Будем на «ты»? Ну, что же вы молчите? Будем? Мне так привычнее. Я с людьми по-свойски, и они со мной так же...
— Будем, — прервал Иван пассажирку нарочито нейтральным тоном. Ему уже сейчас хотелось открыть шлюз и выкинуть ее со станции куда подальше. — А катер где?
— Да я его обратно отослала, кому он нужен?
— Был нужен. Кому-то. Мне.
Так. Реальный шанс утрачен. Вполне реальный. В следующий раз надо успеть. Надо. Что это она там про багаж талдычит?
— ... Не такой и тяжелый. Самое необходимое взяла. Ну, ты понимаешь. Всего три вечерних платья. Остальное — всякая нужная мелочевка, чтоб выглядеть прилично. Без этого нельзя. Ты мне поможешь? Что-то я грузовых тележек не вижу.
Ухватив багаж за удобную ручку, Иван оторвал его от пола и пошел прочь от шлюза.
— Что-то маловато у вас народу, — щебетала Аля, идя вслед за Иваном. — А где все? Работают? Сколько смена длится? Когда приемные часы у капитана? Это с ним мне надо сначала встретиться или с кем? Ну, что ты молчишь, Ваня? Кстати, не знаешь, тут где-то должен работать один мой знакомый — его тоже Иваном зовут...
— Знаю, — отозвался Иван, не оборачиваясь.
— Я же фамилию не сказала, — по изменившемуся голосу стало понятно, что девушка улыбается. Иван даже представил эту улыбку.
— Здесь других Иванов нет, — он внезапно остановился и повернулся к Але. — Здесь сейчас никого нет. Только ты, да я.
Аля чуть отшатнулась и вгляделась в лицо мужчины.
— Вот как. Значит, это ты меня встретил. Что ж, сюрприза не получилось. Тем не менее — проводи меня к начальнику станции.
Иван не стал объяснять ситуации — всё, что ей скажешь, она переиначит у себя в голове и, в конце концов, именно он окажется во всем виноватым. Как же — помним.
Поэтому Иван неопределенно махнул свободной рукой и продолжил движение к командному отсеку.
— Туда и идем, — прокомментировал он свои действия.
Через десять минут пришли. Иван поставил багаж, чмокнувший вакуум-присосками, и выжидающе посмотрел на Алю.
— А-а-а где все? Где начальство-то?
— Нет никого — ты же видишь, — как о вполне обычном сказал Иван.
— Издеваешься? Зачем ты меня сюда привел?!
— Ты просила, — Иван пожал плечами.
— Я просила отвести меня к начальнику станции. А это что?!
— Командный отсек. Если тебе интересно, весь персонал станции, включая начальника, покинул ее не далее, как восемь часов назад.
— А ты?
— А я остался.
— Почему? — Аля нахмурилась в недоумении.
— Тебя дожидался. Надо же было кому-то встретить нового работника.
— Издеваешься, да?!
Иван вздохнул. Придется объяснить чуть подробнее:
— Была аварийная ситуация. Я не успел эвакуироваться. Вот и всё.
— А-а-а, понятно. Совсем другое дело. Так когда мне приступать к своим обязанностям?
— Да хоть когда. Пойдем, покажу рабочее место, столовку, место отдыха, спальное место, ну, и чего там еще сама захочешь. Экскурсия для новичка, одним словом, — Иван говорил жизнерадостным тоном, надеясь, что Аля поверит в традиционность такой экскурсии. Только истерики ему не хватало для полного счастья.
Станция была достаточно велика для пеших прогулок. Иван даже порадовался, что такая идея пришла ему в голову. Это и его отвлечет, и Алю займет — устанет и утихомирится хоть на немного.
В некоторых местах Ивану и самому не пришлось бывать — не было служебной надобности, а без толку слоняться по станции и в голову бы не пришло. Вот теперь появилась возможность устранить этот пробел в знаниях. Они прошли все уровни, даже некоторые закрытые — только для обслуживающего персонала. Но Ивана не смущали запретные таблички — универсальный ключ, позаимствованный в командном отсеке, сделал его властелином дверей. Иван пытался рассказать обо всем, что попадало в поле зрения, но достаточно часто Аля перебивала и с видом превосходства сама его информировала.
— Если ты всё знаешь, зачем я тебя вожу? — недовольно спросил Иван.
— Я только схемы смотрела и пояснительные к ним, а теперь всё вживую. Интересно же! — примирительно ответила Аля. — Куда еще пойдем?
— Никуда. Отдохнуть надо. Подкрепиться. Вернемся поближе к командному. Подождешь меня там, а я на скорую руку еды раздобуду.
— Ладно. Только потом опять погуляем. Я еще в реакторном не была...
Они сидели за столом, напротив друг друга. При этом Иван старался не смотреть в ее сторону и не знал, смотрит ли Аля на него. На стол он выложил всё, что насобирал съедобного. Довольно много и разнообразно. Попалось даже то, что Аля, как ему помнилось, всегда любила и ела.
Она вяло покопалась в снеди, поморщила носик и заявила, что есть она хочет, но вот что именно — еще не решила.
— Когда решишь?
— Не знаю. Ешь сам.
Иван неспешно принялся за еду — ту, что лежала ближе к нему. Ему было всё равно, что поглощать, но организм требовал калорий. Аля внимательно наблюдала, как Иван отправляет в рот куски, неторопливо пережевывает, глотает, откусывает по новой и опять жует... Будто хочет, чтоб он подавился. Не дождется. И аппетит он не потеряет — его и раньше не было.
Доев одно блюдо, Иван чуть замешкался, выбирая, что взять. Аля тут же встряла:
— Съешь фрукторий.
— Не хочу.
— Но ты же всегда их любил...
— Это ты так считала. Сколько раз я говорил тебе, что не нужны мне эти фруктории. А ты усиленно меня ими потчевала. Ты хоть когда-нибудь слушала меня?
— Конечно. Я всегда тебя слушаю. Так ты будешь фрукторий?
— Отстань!
— Как с тобой приятно разговаривать! — Алин голос сладкий, ядовитый.
Так и хотелось сказать: «Ну, и не разговаривай. И вообще — вали отсюда!» Иван смолчал.
Аля тоже не спешила возобновлять разговор.
Вот и хорошо, пусть помолчит. Однако, нельзя же так просто ждать конца — надо делом заняться. Каким? Сейчас придумаем. Чтобы такого?.. Ага, вот!
Иван отложил недоеденный кусок, отер рот и сказал:
— Мне надо кое-что сделать. Одному не справиться. Поможешь? Пожалуйста.
— «Пожалуйста» научился говорить?
Иван вышел и аккуратно прикрыл дверь в каюту. Ничего, он постарается всё сделать сам. Лучше без помощников, чем с таким, как Аля. Она ж будет каждую секунду критиковать его — не так встал, не то взял, не туда повернул, и вообще она лучше разбирается во всем этом. А предложи ей самой всё сделать, так сразу — ты мужчина, а я должна за тебя всю мужскую работу делать. И не возразишь никак — сразу в слезы, дескать, ее обижают. А женские слезы Иван ненавидел.
Он собирался отыскать все дублирующие системы и переподключить их, минуя разрушенный программный комплекс. Для ремонтника наружных систем, кем Иван числился на станции, это было не просто — при вводном инструктаже ему показали только основные блоки и то, что непосредственно касалось его специализации. Придется думать головой. Пусть лично ему переподключение и не поможет, но тем, кто вернется на станцию после выброса, облегчит задачу восстановления. Его же отвлечет от мыслей. От ненужных мыслей...
Неслышно подойдя сзади, Аля ткнула Ивана в бок и радостно сказала:
— Ну, чем займешься?
Иван вздрогнул и зашипел, не находя сразу нужных слов, которые могли выразить всё его негодование, но при этом достаточно приличных. Чуть успокоившись, подобрал:
— Что за хрень! Сколько раз тебе говорить — чтоб не делала так!
— Но мне же хочется! Ты такой смешной, когда сердишься, — Аля застенчиво улыбнулась, изображая саму невинность. — И вообще — не ругайся в моем присутствии. Ты можешь этим заниматься на своей работе, а не тут.
— Я — работаю.
— Ой, посмотрите на него, — Аля демонстративно повертела головой, ища свидетелей, — работает он! Что это за работа такая?
— Я. Пытаюсь. Восстановить. Работу. Станции.
— Зачем?
— Да чтоб спастись!! Тьфу! — Иван в сердцах изобразил плевок.
— Тебя это беспокоит? — участливо спросила Аля.
— Хватит, — отрезал Иван. Он, наконец, обнаружил первый дублирующий блок. С него и начнем.
Сделали.
Даже голова не очень болит — бесконечный поток Алиных слов через некоторое время стал восприниматься как журчание ручейка — то близкого, то далекого. Разумеется, всё подключить не удалось, да Иван и не пытался — только самое необходимое, чтоб обеспечить живучесть станции.
Целую смену отпахал. И до выброса четыре часа. Скоро включится предупредительный сигнал. Вестник. Уши, что ли, заткнуть?
Правильно. Еще и для того, чтоб Алиных нравоучений не слышать. Кстати, он скоро вообще ничего не услышит. Потому что.
— Ты меня совсем не слушаешь! — Аля повысила голос, и Иван обратил на нее внимание.
— Почему же? Слушаю.
— И что я только что сказала?
— Да какая разница?!
— Тебе никто не нужен!
— Как ты права! — Какой-то внутренний запрет отключился в голове у Ивана, и он уже не мог остановиться, прежде чем выскажет наболевшее.
— Ну, давай, говори. Наконец-то озвучишь свои мысли!
Иван перевел дыхание. Надо было собраться с мыслями, чтобы высказаться по-существу.
— Как ты думаешь — почему я стал работать здесь? Это было самое дальнее от тебя место работы. Ты можешь сказать, что я сбежал. Возможно. От тебя. Да вот незадача — ты всё равно осталась там, внутри, — Иван показал пальцем себе на грудь. — Но я уже почти забыл тебя за эти два года. Почти. Зачем ты явилась? Зачем?!
— Хочешь, чтоб я ушла?
— Не говори ерунды! — Иван раздражался. Аля, как всегда, переиначивала его слова. И сразу их смысл становился совсем иным, чем он в них вкладывал. — Станция мертва. Отсюда не выбраться. Я о другом.
— Ты считаешь, что настало время выяснить отношения? Почему-то раньше ты всегда уходил от разговора, — Аля говорила зло, теребя пальцами рукав комбинезона.
— Я хочу рассмотреть ситуацию. Пусть гипотетическую. Чтобы понять.
— Давай, — Аля вдруг убрала всякое выражение с лица, сделав его маской.
— Нам всегда было плохо друг с другом. Так?
— Да, — ее голос звучал почти неслышно.
— Тогда почему ты здесь?
Аля вздохнула, превозмогая себя, и ответила:
— Я хотела увидеть тебя... Перед тем как... В общем... Окончательно... Расстаться.
— И как? — Иван прищурился.
— Увидела. Какой ты злой.
— И что ты будешь делать теперь?
— Не знаю, — Аля говорила спокойно, как о чем-то давно решенном.
— Наверное, у тебя есть какие-то варианты?
— Наверное, есть.
— Вот так — намного лучше
— Намного, — Аля словно не отдавала себе отчета в том, что произносит.
— Я понял — ты просто не хочешь со мной говорить.
— На эту тему — не хочу.
Иван совершенно не понимал, зачем они спорит, что выясняют. Ведь до выброса осталось не так много — тонкий писк предупреждал. А надо ли Але знать об этом? Пусть это произойдет для нее внезапно. Боли не будет.
— Я тебя не понимаю, — Иван не мог остановить разговор. Почему-то он всегда хотел, чтоб последнее слово оставалось за ним.
— Я тоже. Когда-нибудь мы поймем, — Аля поступала так же, как он.
— Когда? Времени уже нет.
Писк раздался чуть сильнее, и Иван вздрогнул.
— Это что? — чуть обеспокоено спросила Аля.
— Выброс скоро. Прогнозируемый.
— Раз мы о нем знаем, то можем уйти...
— Нет. Ты забыла об одной вещи.
— Разве? И о какой же? — Аля поджала губки.
— Станция практически мертва. Все автоматы и управляющие системы содержали органику и вышли из строя при попадании первого выброса. Я их не восстанавливал, — Иван говорил потерянно, только потому, что Аля спрашивала.
— Ты что — идиот? Не можешь вручную перебросить объект в реперной точке?!
Иван сжал зубы и промолчал.
— Отвечай!
— Могу. И что же? Что ты предлагаешь переместить? У нас нет катера, чтобы посадить тебя в него и вывести к точке! — Иван повысил голос.
— А катер и не нужен, — радостно сказала Аля, демонстрируя находчивость, — мы перешлем саму станцию!
— Самая умная, да? Эти станции потому и строят, что перемещения возможны, только если их осуществляют со стороны. Сам объект себя послать не может. Иначе корабли давно бы уже ставили такие аппараты на борту и свободно путешествовали, куда им заблагорассудится.
— Какой минимальный объект можно отправить? — Аля наморщила лобик, отчего вся ее красота вдруг поблекла.
— Любой, — не задумываясь, ответил Иван. — Хоть несколько молекул.
— А человека в скафандре?
— Прыгать будешь? Или толкнуть тебя? — подначил Иван. — А если не допрыгнешь? Только не предлагай упреждение на перемещение ставить, чтоб обоим сразу переместиться, — некому кнопку нажать будет при ручном управлении. Да и где он, этот репер, — может вообще за пределами любой досягаемости.
— Проверь. Ну же! — непонятно почему Аля взволновалась.
Иван посетовал про себя на надоедливость всех этих женщин, но послушно набрал запрос на электронном дублере информатория. Некоторое время читал строчки, силясь уловить смысл, а когда уловил, еще несколько секунд осваивался с новой информацией.
— Реперная точка сместилась. Теперь она внутри станции.
— Что?!
— Пятая каюта. Третий сектор. Здесь недалеко. У нас есть три часа, чтобы тебя отправить.
— Почему меня? — с вызовом произнесла Аля.
— Об этом даже спорить не буду. Иди, оденься. Гелевые скафандры в помещении номер семь. Возьмешь импульсный передатчик. Когда пройдешь реперную точку — немедленно его активируй. Быстрее. Я начал подготовку к перемещению.
Аля покачала головой и послушно пошла за гелевым скафандром. Что-то такое произошло с Иваном. Он перестал быть тряпкой, каким казался до сих пор. Аля и подумать не могла, что он станет отдавать приказы, а она безропотно будет их слушаться. Или Иван всегда был таким и просто не показывал этого? Терпеливо сносил все ее капризы и недовольство? Не хотел конфликтов? Он мягкий, а она, не задумываясь, пользовалась этим, считая уступки слабостью. Пыталась повелевать им. Дура! Скоро она покинет опасный район, а Иван останется здесь. И будет ждать. Просто ждать.
Аля сглотнула и пошла быстрее.
Что ж. Успел ее отправить. Пусть там людям нервы портит. Ни один разумный не выдержит рядом с ней столько, сколько пришлось мне. Четырнадцать часов — это ж надо! За одно это мне можно памятник ставить.
К тому же последний час перед ее отправкой прошел совсем незаметно — она даже чего-то там помогала, чтоб быстрей смонтировать выносной пульт прямо в коридоре у пятой каюты, — тянула кабель от силового щита, мудрила с распределением энергии. Знания у нее имелись. Вот пусть их в другом месте и применяет, а не здесь, на аварийной станции.
Единственное, в чем была от нее польза — отвлекала меня от раздумий о бренности бытия. А теперь опять эти мысли приходят. Нет, выть я не буду. Ни на Луну, которую отсюда фиг увидишь, ни на спутники Юпитера, ни на сам Юпитер. Всё равно видовых экранов в коридорах не предусмотрено. Тем более — прямой трансляции окружающего космоса. И биться головой об пол не стану. Лучше спокойно вспомню свою жизнь — вроде, именно так происходит прощание с жизнью у людей. Хотя и говорят, что это занимает мгновения, ну, а я растяну чуть подольше — наслажусь процессом.
Наверно, стоит попрощаться со всем, что мне дорого. С Землей. С людьми. Даже с Алей. Конечно, они не узнают об этом, но мне станет легче. Скорей всего.
Я же не для них это сделаю. Для себя.
Безысходность — вот что я чувствую. От этого и боль в груди, и сведенные мышцы лица, когда невозможно ни шевельнуть ртом, ни раскрыть широко глаза. Даже слезы не помогут мне.
До выброса остается всё меньше времени.
Какой-то час.
Почему-то мне не хочется бежать в реакторное отделение. Второго выброса реактор не выдержит. Термоядерный взрыв настигнет везде.
Хочется так и сидеть, прислонившись к переборке и тупо уставившись в одну точку, а лучше на какой-нибудь спутник, и ничего не делать.
Металлический лязг меня отвлек. Я поднял голову, поморгал, но появившийся у стены предмет остался на месте. Это явно был робот, пусть и незнакомых пропорций и конструкции.
Прямо к торсу был прилеплен листок бумаги.
Я дернул его, и он отлепился. На листке шла надпись от руки — неровным прыгающим почерком. Или это дрожала моя рука? Я положил листок на колено и всмотрелся в буквы.
«Ваня! Меня встретили хорошо и сразу доставили на аварийный корабль. Я им всё рассказала — что ты там остался один и не можешь отправить себя сюда. Они были так добры, что выслали универсального робота-наладчика. В нем нет ни одной органической части — это машина танланцзы. Он отправит тебя сюда после того, как ты настроишь его и введешь нужные команды. Инструкцию по настройке танланцзы дали. Я тебя жду! Аля».
Так. Универсальный робот. Который отправит меня на другую реперную станцию. Меня там ждут. В боковом кармане его спецовки пачка листков. Инструкция. На галактическом...
Жаль — я не читаю на галактическом.
Сергей Васильев © 2006
Обсудить на форуме |
|
