|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Феерическая авантюра Татьяна Минасян © 2016 Кто не рискует... Губернатор колонии Тенистая Рем Ли смотрел в окно своего кабинета на подъехавший к зданию администрации мини-вездеход, из которого начали вылезать специалисты с Земли. Главный телепорт колонии, находившийся в том же здании, был заблокирован, и им пришлось воспользоваться дополнительным, расположенным на окраине столицы. Рем считал, что ему нужно было встретить их там лично, но его замы заявили, что делать этого ни в коем случае нельзя: пока в городе еще было спокойно, но если его увидят уезжающим, паники не избежать.
Из вездехода вышел старик, за ним — мужчина лет сорока, потом — еще один мужчина... Который почему-то не пошел вслед за двумя первыми к входу в здание, а обернулся и протянул руку еще одному вылезающему наружу человеку.
Женщине.
Которую Ли мгновенно узнал, несмотря на то, что его кабинет находился на десятом этаже и зрение у него с годами заметно ухудшилось.
— Кого вы пригласили? — резко повернулся он к стоящему рядом первому заместителю. — Что она здесь делает?!
— Кто, профессор Квинт? — удивленно приподнял тот брови — поскольку дама, вышедшая из машины последней, была единственной женщиной среди пассажиров, уточнять, о ком идет речь, ему не потребовалось. — Ты же сам всех одобрил...
Ну да, одобрил. Руководство земного института, исследующего небелковые формы жизни. Кто ж знал, что профессор Квинт успела дослужиться до такой высокой должности? Хотя этого следовало ожидать...
— Рем, что такое? — заместитель положил руку ему на плечо. — Ты ее знаешь? Она плохой специалист?
— Нет, хороший, — покачал головой губернатор, глядя, как четверо экспертов скрываются за углом дома. Через несколько минут они будут в его кабинете. Ему нужно было подготовиться, чтобы встретить их со спокойным лицом и сразу же перейти к делу.
— Тогда что не так? — пристально посмотрел на него зам. — Она что — твоя бывшая..?
— ...ученица, — закончил его фразу Ли.
Его собеседник промолчал, не сводя с него глаз в ожидании продолжения, но у Рема не было ни времени, ни сил что-либо объяснять.
— Стефан, послушай, — сжал он руку заместителя. — Выйди к ним навстречу и задержи их где-нибудь на пять минут! Дай мне чуть в себя прийти... Пять минут все равно ничего не решают.
Зам снова с сомнением посмотрел на него, но, видя, что губернатор действительно находится в полном смятении, посчитал, что сейчас лучше выполнить его просьбу, ничего не спрашивая.
— Хорошо, — кивнул он и быстрым шагом вышел из кабинета. Гости с Земли, по его расчетам, уже поднимались на десятый этаж на лифте.
Рем же уселся за свой рабочий стол, с силой прижал ладони к лицу и сидел так все пять минут, пока в коридоре не послышались шаги и голоса нескольких людей.
Когда они вошли, лицо у него было вновь непроницаемо спокойным, и о том смятении, в котором он только что находился, теперь не догадался бы даже самый опытный психолог.
Стефан начал торопливо представлять ему экспертов:
— Профессор Евгений Никодимов, биолог, директор института внеземных форм жизни, профессор Ян Кларк, планетолог, профессор Лиора Квинт, биолог, специалист по небелковым формам жизни, Петр Людинский, инженер...
На мгновение профессор Квинт встретилась с Ремом взглядом и чуть заметно кивнула головой. Ее бывший учитель почти машинально кивнул в ответ.
— Теперь к делу! — поспешил снова заговорить Стефан и приглашающим жестом указал на составленный из нескольких секций круглый стол.
— К делу, — повторил Ли следом за ним, когда все гости расселись. — Вкратце вам уже сообщили, что у нас случилось, но вы должны знать подробности. На планете Ариадна началось невероятно быстрое размножение небелковой примитивной формы жизни — spuma atera.
— Черной пены, — машинально перевел Ян Кларк, и Рем нетерпеливо кивнул:
— Да, черной пены, которая может питаться почти любыми веществами, кроме металлов, и выделяет ядовитый для белковых форм жизни газ. До недавнего времени она размножалась очень медленно, и мы пока не знаем, в чем причина того, что этот процесс ускорился в десятки раз. Но факт в том, что сейчас она практически затопила Ариадну и просочилась в один из телепортов, который колонисты, эвакуируясь, забыли заблокировать. Через телепорт пена переместилась еще на несколько планет, в том числе и на нашу. Сейчас она находится в одной из кабин телепорта и продолжает туда поступать.
— Кабины стандартные? — быстро спросил инженер.
— Да, платформа металлическая, стены облицованы керамической плиткой. Пена разъедает эту плитку, хотя и не очень быстро. И мы уже подсчитали, что полностью она разъест плитку и бетон меньше чем через час.
— То есть надо, во-первых, заблокировать эту кабину, а во-вторых, уничтожить пену, которая уже попала в нее, — подал голос профессор Никодимов. — Наше с профессором Квинт средство заставляет ее полностью распадаться, но защитные костюмы от нее мы еще только разрабатываем...
— У нас защиты тем более нет... — начал Ли, поднимая глаза на своих собеседников, и вдруг похолодел: место профессора Квинт было пустым. Только что она сидела на углу стола, внимательно изучая что-то в своем планшете — и никто не заметил, как она исчезла.
— Быстро за ней! — рявкнул Рем таким страшным голосом, что все остальные подпрыгнули на своих стульях. Они тоже завертели головами, пытаясь понять, что он имел в виду, в то время как сам он уже несся вокруг стола к двери. Стефан, тоже догадавшийся, что произошло, бросился за ним.
Выскочив в коридор, Ли на мгновение остановился, завертев головой и не зная, в какую сторону бежать. И справа, и слева коридор был пуст — ни следа убежавшей женщины, ни звука ее шагов.
— Там ближе к лифту! — ткнул Стефан пальцем направо.
Рем, не оглядываясь, рванулся в ту сторону. Заместитель, вновь немного отставший от него, вскоре догнал его, и они помчались рядом.
— Думаешь, она вниз побежала? К телепорту? — с трудом выговорил Стефан, глядя на окаменевшее лицо своего шефа.
Тот молча кивнул.
— Ты в этом уверен? — задал его зам новый вопрос, ответом на который был еще один кивок.
Следующие несколько метров они оба пробежали молча. Впереди теперь слышался негромкий шум лифта — кто-то ехал на нем, и этим человеком действительно могла быть только Лиора Квинт. Кроме нее, ее коллег и губернатора с замом, в здании больше никого не было.
— Почему ты так уверен? — не удержался еще от одного вопроса Стефан.
— Слишком... хорошо... ее знаю, — прохрипел, задыхаясь от быстрого бега Рем.
— Откуда? Когда ты успел ее так хорошо узнать?!
Они вылетели из коридора на лифтовую площадку. Судя по цифрам над автоматическими дверями, одна из кабин ехала вниз, а другая стояла на самом первом этаже. Рем ударил по обеим кнопкам и, едва дыша, привалился к стене.
* * *
Когда он узнал, на что способна Лиора? На этот вопрос было не так-то просто ответить. Каждый раз, когда она выкидывала очередной фортель, ему казалось, что уж теперь-то он ее знает. Но проходило какое-то время, и она вновь приводила его в полное замешательство своими выходками.
Первый такой случай произошел, когда они еще не были по-настоящему знакомы. Рем был преподавателем, Лиора Квинт была его студенткой-второкурсницей, она часто подбегала к нему после лекций с вопросами, и было видно, что ее действительно интересуют неземные формы жизни. На экзамене она пыталась списать ответ со спрятанного в рукаве мобильника, хотя на самом деле ей вовсе не требовалась шпаргалка — девушка делала это исключительно из «спортивного интереса», что, впрочем, не помешало Ли выставить ее из аудитории... Но тогда Лиора была для него всего лишь одной из студенток, и он не видел в ней ничего исключительного.
Пока однажды зимним вечером, возвращаясь с последней лекции, Рем не увидел ее на остановке в большой толпе сокурсников и еще каких-то людей, ждущих автобуса и приплясывающих на месте от холода. Студенты о чем-то громко спорили, и подойдя ближе, Ли по обрывкам их фраз понял, что незадолго до того, как он пришел сюда, к остановке подъехал битком набитый автобус, который не стал останавливаться — судя по всему, водитель побоялся, что новые пассажиры не поместятся в его салон, и пролетел мимо, даже не притормозив. Потом, проехав еще метров сто, он все-таки остановился, высадил пассажиров, которым нужно было выйти возле института, и двинулся дальше прежде, чем бросившиеся за ним студенты успели до него добежать.
— В двадцать втором веке живем — и такое! — возмущались они теперь. — Давно уже пора на каждой остановке телепорты установить!
— Много вы понимаете — как раз из-за того, что везде ставят телепорты, транспорт и сокращают, — возражал кто-то из студентов.
Затем вдалеке послышался шум мотора, и показались фары еще одного автобуса, который тоже ехал на полной скорости и как будто бы не собирался тормозить.
— Этот уж точно последний! — крикнул кто-то, и несколько человек подбежали к краю тротуара, яростно размахивая руками.
Шофер автобуса в ответ на их жесты громко просигналил.
— Ну все, и этот не остановится! — обреченно охнул кто-то еще. Рем, тоже почти уверенный, что добираться домой ему придется пешком, приготовился запомнить номер автобуса — и тут царивший на остановке гвалт перекрыл высокий девичий голос:
— Сейчас остановится как миленький!!!
Ли повернул голову на этот голос и замер. Несмотря на двадцатиградусный мороз, ему мгновенно стало жарко.
Лиора Квинт стояла на проезжей части, вытянув вперед руки — прямо перед несущимся на нее автобусом. Ее длинные волосы, выбившиеся из-под берета, рассыпались по спине, вокруг нее кружились медленно падающие редкие снежинки. Это была бы очень красивая картина — если бы все не происходило на самом деле.
Автобус снова засигналил, но девушка лишь сделала шаг ему навстречу. Расстояние между ними стремительно сокращалось — и Рем вдруг понял, что даже если студентка сейчас решит убежать обратно на тротуар, она может не успеть это сделать. Пока она будет поворачиваться на скользкой дороге, автобус будет уже на остановке...
Преподаватель метнулся было к ней, собираясь отпихнуть ее еще дальше от тротуара, на пустую встречную полосу, но не успел: однокурсники Лиоры, стоявшие ближе к ней, тоже выскочили на дорогу, вскидывая руки и громко крича.
Автобус затормозил, когда до Лиоры и обступивших ее с обеих сторон парней и девушек осталось не больше метра. Шофер, глядя на них в окно, грозил кулаками и, судя по движению его губ, страшно ругался, но все остальные столпившиеся на остановке люди уже окружили автобус со всех сторон, и ему пришлось открыть двери. Студенты первыми ломанулись внутрь, толкаясь с теми, кто выходил из автобуса, и заняли переднюю площадку, где принялись бурно делиться впечатлениями о своих подвигах.
Рем, зашедший через заднюю дверь, попытался пробраться к ним поближе, но застрял в середине салона. И лишь позже, когда он выходил на своей остановке, ему удалось мельком увидеть Лиору. Она почти висела на поручне, и ее раскрасневшееся лицо было абсолютно счастливым.
Через полгода она снова сидела на экзамене у Ли и списывала ответ с телефона прикрытого носовым платком, а он делал вид, что смотрит в другую сторону. Еще через три года она сказала ему, что хотела бы писать диплом под его руководством, и Рем ответил, что если она защитится на «отлично», он пригласит ее в один свой проект. В ответ на это Лиора, даже не поинтересовавшись, что это за проект, заявила, что непременно защитится на «пять». Позже, правда, она призналась, что подслушала разговор других преподавателей и знала, что Ли собирается искать необычную жизнь на какой-то из недавно открытых и на первый взгляд необитаемых планет. На какой именно, ей известно не было — но это, по ее собственным словам, было не так уж и важно.
Потом были пять лет совместной работы на Дельте-4. Из них три с половиной года всей группе Ли казалось, что они тратят время впустую и что на этой планете нет ничего, кроме камней, песка и снова камней. А потом ассистентка Рема Лиора Квинт внезапно объявила, что уже три месяца наблюдает за зеленоватыми кристаллами, которые она обнаружила во время одной из поездок на теневую сторону планеты, и показала длинную подборку снимков, на которых было видно, что эти кристаллы постепенно увеличивались в размерах. Проблема была в том, что ездить на теневую сторону в одиночку ученым было запрещено: там не работала связь, и если бы что-то случилось с вездеходом, они могли остаться без помощи. Узнав об этом, Рем пригрозил, что нарушительница техники безопасности не будет допущена к изучению «вроде бы живых» кристаллов, на что сама провинившаяся сотрудница лишь скептически выгнула бровь — к тому времени она уже знала, что стала для Ли незаменимой помощницей и что он тоже хорошо это знает.
Выговор он ей, впрочем, все-таки тогда объявил.
Еще через полтора года их группа триумфально возвращалась на Землю. Торжественная встреча ученых, открывших первую небелковую форму жизни, началась уже на космодроме: выйдя из корабля, Ли увидел возле здания космопорта внушительную толпу нарядных людей. Рем вскинул руку, приветствуя встречающих, и словно в ответ на этот жест многие из них подняли повыше фотоаппараты и мобильники. И тут же Лиора, спускавшаяся слева от начальника, метнулась вперед и оказалась прямо перед ним, встав у него на пути, так что он едва успел остановиться, чтобы не врезаться ей в спину.
«Это уже наглость! — пронеслось у него в голове. — Она что, хочет одна быть на фотографиях?..»
В следующий момент Лиора сама упала назад, сбив его с ног и навалившись на него сверху. Рядом кто-то завизжал, а пытавшийся подняться и пока не понимающий, что происходит, Рем вдруг почувствовал, что его одежда пропиталась чем-то горячим и липким.
Дальше были долгие недели расследования и суда над тем, ко стрелял в Ли и остальными членами его организации, по маловразумительным причинам посчитавшей открытие необычных форм жизни опасным для землян. Рем почти не бывал дома — мотался между институтом, полицией и залом суда, а ночевал или на работе, или в больнице, в комнате для посетителей. Там близкие пациентов могли подождать, пока к ним не начнут пускать, но, наверное, мало кому приходилось ждать так долго, как Рему.
Когда дежурная сестра, наконец, сказала ему, что он может подняться в палату, он бросился туда со всех ног, почему-то уверенный, что ему разрешили войти, потому что Лиоре стало еще хуже и ему дали возможность попрощаться. Однако когда он влетел в ее палату, то обнаружил ее полулежащей среди подушек, улыбающейся и даже накрашенной. Замерший на пороге Рем шумно выдохнул и попытался переключиться на более оптимистичный лад, но из этого ничего не вышло — на лице у него все равно застыло скорбное выражение.
Зато бледное, несмотря на косметику, лицо его ассистентки, когда она увидела его, засияло еще сильнее.
— Тебя, наконец, пустили! Я уже собиралась кому-нибудь из сестер взятку предложить, чтобы она тебя тайком ко мне провела, — сообщила ему молодая женщина.
— Ага, — кивнул Рем, — понимаю, я сам думал тайком сюда пробраться...
Лиора одним лишь взглядом показала ему на стоящий у стены стул:
— Садись, теперь я тебя долго не выпущу. Расскажи, что делается в мире! Я почти ничего не знаю, у меня тут только следователь один раз был, и он тоже больше спрашивал...
— Да, конечно, сейчас я все расскажу... — Ли придвинул стул вплотную к кровати пациентки и в полной растерянности опустился на него.
Он хотел сказать вовсе не это, он несколько недель представлял себе, как будет благодарить Лиору, но теперь не мог вспомнить ни слова из этой заготовленной речи.
— Слушай, я должен тебе сказать... то есть, я хочу... — пробормотал он, а потом, резко замотав головой, начал снова, более решительно. — Лиора, я знаю, что никогда не смогу тебя отблагодарить и никогда не смогу с тобой расплатиться. Вот.
Лиора же в ответ на это удивленно вскинула брови:
— Да какая расплата, о чем ты вообще?! Я что, по-твоему, ради благодарности..? Мы же такое машинально делаем... Разве ты, если бы целились в меня, а ты это увидел, не сделал бы то же самое?
— Ну... вообще-то не знаю, — с сомнением признался Рем. — Не уверен, что сумел бы так быстро среагировать, что не растерялся бы...
Он опять не знал, как правильнее сформулировать свой ответ, как объяснить спасшей его женщине, что он вообще никогда не задумывался над тем, способен ли он на подобное самопожертвование, и что пока вовсе не чувствовал в себе такой способности. Но Лиора уже нетерпеливо кивала:
— Конечно, так и должно быть! Я раньше тоже была не уверена, мне казалось, что я на такое не решилась бы или впала бы в ступор с перепугу и не успела бы ничего сделать.
— В смысле? Ты раньше представляла себе, как заслоняешь меня от выстрела? — изумился Ли.
— Не обязательно тебя — вообще кого-нибудь, — объяснила Квинт. — Естественно, это же всегда интересно — понять, на что ты способен! Но ладно — тебя же наверняка сейчас отсюда выгонят. Расскажи, как ты сам? Сильно я тебя напугала?
— Да, — кивнул Ли и попытался пошутить. — В первый момент напугала. А потом я у тебя пульс нащупал и понял: раз ты жива, значит, наверняка выкрутишься.
Он взглянул на Лиору и понял, что последней фразой попал в точку: ее бледное лицо снова озарила улыбка.
— Лучший комплимент, какой мне когда-либо делали! — заявила она и даже начала было смеяться, но тут же побледнела еще сильнее и прижала руку к груди.
* * *
Лифт, наконец, приехал на десятый этаж, двери кабины раздвинулись, и Рем со Стефаном ввалились внутрь. Губернатор шваркнул по кнопке первого этажа, и они начали медленно — ну просто невообразимо медленно! — спускаться вниз.
— Так она училась у тебя или работала? — снова попытался Стефан хоть что-нибудь выяснить о профессоре Квинт.
— И то, и другое, — не спуская глаз с медленно сменяющих друг друга цифр, которые обозначали этажи, ответил его начальник.
* * *
Они действительно много работали вместе. После живых кристаллов были живые озера на планете под названием Корона, потом металлические растения на Нарциссе, потом еще несколько видов кристаллов... Были у них и неудачи, когда на вновь открытых планетах не удавалось обнаружить ни обычных, ни небелковых организмов, были угрозы разных фанатиков, боявшихся их открытий, и попытки помешать работе их института. Были серьезные научные конференции, где обсуждались очередные открытые ими существа, и бурные вечеринки после этих конференций.
И на Земле, и во время экспедиций Ли старался все время быть рядом с Лиорой — и как ни неприятно ему было признаваться себе в этом, он втайне желал, чтобы она оказалась в опасности. Желал, чтобы у него появилась возможность вернуть ей долг. Но она после неудачного покушения на него стала как будто бы осторожнее — возможно, несмотря на всю свою любовь к риску, решила, что испытывать судьбу дальше не стоит. А может, дело было совсем в другом, может, нарушения инструкций казались ей теперь слишком мелким риском и не приносили того удовольствия, которое Рем видел в ее глазах, когда навещал ее в больнице. Точно сказать, что было у этой женщины в голове, он по-прежнему не мог.
А его тайная мечта, в конце концов, сбылась. Они возвращались на Землю из второй экспедиции на Нарцисс, должны были уже вот-вот выйти из гиперпространства, и внезапно на корабле взвыла аварийная сигнализация, погас свет, и автоматически закрылись все двери. Лиора тогда была в каюте Ли, обсуждала с ним очередную гипотезу появления живых озер и пыталась доказать ему, что на похожей на Нарцисс планете с чуть более благоприятными условиями мог бы возникнуть целый живой океан. А потом они оказались в темноте. Связь с командой корабля и другими каютами отсутствовала, сквозь герметичную дверь невозможно было услышать ни звука, а спустя несколько минут они почувствовали, что им стало немного труднее дышать.
— Где-то утечка кислорода. И сильная, — Рем принялся шарить руками по стене в поисках шкафа — там хранился скафандр с кислородным баллоном, который, по инструкции, полагалось надевать в таких случаях.
Проблема была лишь в том, что в каждой каюте скафандр был один, а попасть в свою каюту Лиора не могла.
— Вот он, сейчас ты его наденешь, я тебе помогу... — Ли открыл шкаф и потащил скафандр наружу.
— Эй, почему я?! — отозвалась его ассистентка, и он почувствовал у себя на лице ее руки — она тоже пыталась нащупать что-нибудь в темноте. — Ты важнее для нашей работы, без тебя нас или закроют, или мы сами все развалим.
— А ты важнее, чем наша работа, — Рем не ожидал возражений. — Ты женщина, и за мной должок.
— Я не женщина, я твой зам! И мне требуется меньше кислорода, потому что я женщина, я дольше тебя продержусь! — теперь голос Лиоры звучал возмущенно, и Ли внезапно стало ясно, что она действительно хочет, чтобы он взял скафандр себе, и не понимает, что он не может этого сделать. А спорить она могла долго, это он хорошо знал, да и запихнуть ее в скафандр силой ему бы вряд ли удалось: у нее, маленькой и гибкой, были все преимущества перед немолодым и располневшим мужчиной.
— Хорошо, — сделал Рем вид, что согласен, и снял со скафандра тяжелый твердый шлем. — Тогда помоги мне его надеть. Где ты, иди сюда!
— Я здесь! — Лиора снова дотронулась до него, и он сунул ей в руки скафандр:
— Держи его, сейчас шлем найду, подевался куда-то...
— На шлеме фонарь должен быть! — вспомнила женщина. — Сейчас у нас свет будет.
— Да, сейчас, — Ли зашел к ней за спину, якобы случайно коснулся одной рукой ее затылка, а потом со всей силы ударил в это же место шлемом, который держал в другой руке. Женщина молча, с глухим стуком упала на пол, не издав ни звука. Рем опустился рядом с ней на колени и торопливо нащупал на шее пульс, после чего мысленно улыбнулся: «Значит, выкрутится!»
Надеть на бесчувственное тело скафандр оказалось несложно. Закрепив у Лиоры на голове шлем, включив на нем фонарик и убедившись, что к ней поступает кислород из баллона, ученый уложил свою помощницу возле двери, чтобы на нее сразу наткнулись спасатели, а сам растянулся на койке. «А ведь она была права, когда говорила, что поначалу всем кажется, что они не способны на самопожертвование, — пришло ему неожиданно в голову. — А потом те, кто сомневался, оказываются способными...»
Вскоре мысли его начали путаться. Он то повторял про себя одну и ту же фразу, то вдруг вспоминал какие-то давние, совершенно не имеющие отношения к случившемуся события, то их заслоняли какие-то странные, совершенно нереалистичные образы... Последней ясной мыслью, которую он запомнил перед тем, как отключиться, была радость от того, что Лиоре он больше ничего не должен.
О том, как их спасли, у Рема сохранились очень смутные воспоминания. В памяти осталась темная, полурасплывчатая картина какой-то комнаты, похожей на его каюту, и сперва он решил, что все еще лежит там, задыхаясь, но потом перед ним вдруг возникло лицо его ассистентки — обеспокоенное, даже испуганное, но вполне живое, и он почувствовал огромное облегчение. Лиора была жива, она была без скафандра и дышала — значит, ей удалось спастись, и значит, по всей видимости, сам он тоже был пока еще жив. С этой радостной мыслью он снова погрузился в темноту, из которой вынырнул лишь спустя несколько дней. Вскоре после этого к нему в палату снова тайком пришла Лиора, рассказавшая, что она действительно прорвалась к нему в первый раз, когда его только перенесли на спасательный корабль.
— Меня, правда, сразу выгнали из той каюты, где ты был, но я убедилась, что ты жив, — улыбнулась она. — Потом хотела еще раз прийти, но меня тоже заставили пройти медосмотр и заперли в другой каюте. Знаешь, мне сказали, что я, с моим простреленным легким, задохнулась бы быстрее — так что ты все правильно сделал, у тебя было больше шансов дождаться спасателей. Но как тебе удалось так быстро все рассчитать?
Ли промычал в ответ что-то неопределенное — он понятия не имел, как объяснить, что на самом деле у него не было никаких расчетов. Точнее, что они у него были, но заключались совсем в другом.
Но Лиора уже перескочила на другую тему:
— И как ты понял, что меня надо вырубить, потому что иначе я ни за что бы не полезла в скафандр?
Рем расплылся в улыбке — вот на этот вопрос он знал, что ответить!
— У тебя научился! — сообщил он своей заместительнице, и ее глаза в очередной раз вспыхнули так хорошо знакомым ему счастливым светом. В тот момент он вдруг понял, что откуда-то точно знает: у него все будет хорошо. Он выздоровеет, и они с Лиорой будут и дальше работать вместе, путешествовать по разным планетам, открывать новые формы жизни и преодолевать всевозможные опасности.
Ли был прав — вся их группа, несмотря на то, что многие тоже пострадали во время аварии и долго лечились, в конце концов, собралась вместе, и их отправили в очередную экспедицию на как будто бы непригодную для жизни планету. Эта экспедиция оказалась одновременно и успешной, и неудачной. Небелковых живых существ там не оказалось, но зато обнаружились «обычные» белковые бактерии, довольно похожие на некоторые земные. На Земле сообщение об этом вызвало очередную сенсацию в научном мире, и вскоре команда Рема встречала корабль с группой микробиологов.
Некоторое время две группы ученых провели на планете вместе, потом Ли со своими людьми, передав коллегам дела, вернулся на Землю, потом микробиологи тоже прилетели туда, привезя с собой несколько интересных открытий... А через год Лиора объявила своему начальнику, что приглашает его на свадьбу и что ее избранником оказался один из охранников той команды биологов, изучавшей инопланетные бактерии.
Сильнее удивить Рема она не смогла бы, даже если бы постаралась специально.
— Полагаю, ты не все знаешь о его прошлом, — сказал он ей, стараясь говорить как можно доброжелательнее. — Но мне он, когда я его в первый раз увидел, показался знакомым, и потом, на Земле, я навел о нем справки. Тебе стоит узнать...
— Я знаю о нем все, — взмахом руки остановила его заместительница. — Разумеется, я тоже навела справки, прежде чем принимать его предложение.
Нет, Ли ошибался, она могла удивить его еще сильнее!
— И ты знаешь, что он два года был на исправительных работах на Плутоне?
— Да, за то, что угнал глайдер, чтобы доставить в больницу своего соседа. Полицейский глайдер — из-за его ему и дали так много.
Лиора смотрела на начальника с вызовом, и ему стало ясно, что переубеждать ее бесполезно: она только будет еще сильнее настаивать на своем в знак протеста. Он подошел к своему столу, уселся за него и открыл на компьютере первый попавшийся файл, стараясь двигаться как можно медленнее и спокойнее.
— Никогда не мог понять, почему умные, образованные и порядочные женщины так часто любят так называемых «плохих парней»... — произнес он так же медленно равнодушным тоном. Лиора, тоже подошедшая к его столу с другой стороны, картинно изогнула бровь:
— Ты правда этого не знаешь? Да потому что те, кого называют «плохими парнями» — то есть те, кто способен на Поступок, способен нарушить правила и даже законы, не боится их нарушать — это единственные люди, на кого можно положиться, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля, если законными методами из нее нельзя будет найти выход. А такие ситуации могу случиться всегда, в любой момент. Всегда может случиться так, что ты сам или твой близкий человек будете умирать, и получить помощь, действуя по правилам, будет невозможно. Никто не захочет отвезти умирающего в больницу, никто не захочет дать денег на лечение. И тогда люди, не нарушающие законов, разведут руками, скажут: «Значит, надо смириться, что он умрет», лягут на диван и будут страдать. А «плохой парень» угонит машину, ограбит банк, пригрозит кому-нибудь богатому, заставив его заплатить — и спасет тебе или твоему близкому жизнь.
— Опасных ситуаций может и не случиться, а жить с такими героическими «плохими парнями» обычно очень непросто, — возразил Рем.
— Конечно, но что важнее — спасение от смерти или неудобства в обычной жизни? Вроде бы ответ очевиден, нет? И разве ты сам не нарушил табу, чтобы спасти меня, когда по голове меня шваркнул? Разве ты не понимаешь, что ты сам — из этой категории?!
Ли промолчал, сделав вид, что он что-то старательно изучает в компьютере. Лиора выждала еще несколько секунд и, убедившись, что разговаривать с ней больше не будут, пожала плечами:
— Приглашение на свадьбу в силе.
На свадьбу к Лиоре Рем не пришел, но в остальном между ними как будто бы сохранились те же дружеские отношения, что и раньше. Они продолжали работать и выступать на конференциях, они посетили еще две новые планеты и вернулись оттуда с очередными живыми кристаллами. Они разговаривали обо всем, кроме семейной жизни Лиоры, и вскоре Ли удалось почти полностью убедить себя, что он зря так драматизировал ее выбор супруга. Правда, что-то мешало ему сказать ей об этом.
А потом случилось то, после чего они с Лиорой навсегда перестали разговаривать. Она приехала на работу и вбежала в кабинет Рема, опоздав почти на час, и хотя такое порой бывало и раньше, он, взглянув на нее, сразу понял, что у нее произошло что-то плохое. Ее длинные волосы, обычно завязанные в аккуратный узел, вылезли из прически и торчали в разные стороны, а глаза светились тем особым блеском, какой всегда появлялся в них, когда она задумывала очередную авантюру.
— Рем, — подошла она вплотную к столу начальника, — мне надо с тобой поговорить.
— Да? — поднял он на нее удивленные глаза, чувствуя, как в нем нарастает тревога. — Что-то случилось?
— Случилось, — резко кивнула женщина. — Мне очень нужны деньги. Триста тысяч. И если ты не одолжишь мне их, через десять минут с моей почты во все научные организации на Земле отправятся письма со всеми твоими последними разработками.
Она замолчала, глядя Ли в глаза немигающим взглядом. Он медленно встал, и она подняла голову, продолжая смотреть на него.
— Зачем тебе деньги? — спросил он, как и во время их спора из-за «плохих парней», пытаясь сохранить невозмутимость. Хотя теперь ему требовалось для этого гораздо больше усилий.
— Если бы я знала, что ты дашь их мне, зная, зачем они мне нужны, я бы их у тебя просто попросила, — ответила Лиора и на мгновение опустила глаза, чтобы посмотреть на часы. — У тебя девять минут.
— Если бы ты их просто попросила, я бы дал их тебе, не спрашивая, зачем, — парировал Рем. — А теперь я и пальцем не пошевелю, пока ты не скажешь, что происходит.
— Твое открытие. Твой алгоритм поиска живых кристаллов, — голос Лиоры, до этого звеневший так громко, что его, наверное, было слышно в коридоре, теперь стал тихим. — Кто-нибудь обязательно его присвоит, когда получит мою рассылку.
Ли медленно скрестил руки на груди:
— Я не тронусь с места, пока ты не скажешь, зачем тебе деньги. И я дам их тебе в любом случае, если ты все объяснишь.
Заместительница снова посмотрела на часы. Выражение ее лица, до этого решительное, теперь постепенно становилось испуганным. Она явно не ожидала такого отпора и не знала, что будет делать, если Рем ей не подчинится. Неужели она так плохо его знала?
Ли тоже посмотрел на часы. Если Лиора не соврала насчет запрограммированной почты, до отправки писем оставалось шесть с половиной минут. Потом их осталось пять...
— Ингвар в больнице, ему нужна пересадка легкого, — заговорила Лиора, теперь уже совсем тихо, едва слышно. — После Плутона у всех заключенных с этим проблемы. Подходящего донора нет, а искусственное стоит двести десять тысяч, плюс операция и уход. Страховка бывшим заключенным не положена. Больше попросить не у кого...
Ли демонстративно поднял левую руку, посмотрел на часы и снова опустил ее, продолжая неподвижно стоять у своего стола. Лиора несколько раз порывисто вздохнула, а потом выхватила из сумочки мобильник и принялась торопливо что-то нажимать на дисплее.
— Вот, — сказала она, поднося телефон к лицу Рема. — Вот, смотри, я останавливаю таймер и все удаляю. Все, ладно, я ухожу. Все...
Она повернулась к двери и, чуть пошатываясь, зашагала в ту сторону. Ли взял со стола собственный телефон и тоже принялся тыкать пальцем в экран.
— Деньги переведены, — сказал он, когда Лиора уже взялась за дверную ручку.
Женщина обернулась, уставилась на него распахнувшимися еще шире глазами. Она собиралась что-то сказать, но ей не хватало воздуха, так что Рем успел продолжить раньше, чем ей удалось отдышаться:
— Заявление об уходе оставишь у секретаря, я потом подпишу.
— Конечно, — с трудом выговорила Лиора. — Я так и сделаю.
* * *
Лифт все тащился вниз — седьмой этаж, шестой, пятый... Стефан все смотрел на Ли выжидающим взглядом, и ему было ясно, что отмалчиваться дальше он не сможет. Ему все-таки надо будет хоть как-то объяснить, кто такая Лиора Квинт.
— Мы долго работали вместе, но потом поссорились, и она ушла, — сказал он тихо. — Основала свою собственную лабораторию, которая потом выросла в целый институт. Они стали искать разумную небелковую жизнь, но пока в этом не преуспели.
— И что же, ты с ней после той ссоры больше не общался? — удивился Стефан.
Рем снова промолчал.
* * *
Они с Лиорой встретились еще один раз. Через пять лет после ее увольнения, через день после того, как она перевела ему последнюю часть своего долга.
— Рем, — торопливо заговорила она с порога, — скажи мне, что я должна сделать, чтобы ты меня простил?
Вид у нее теперь был не такой самоуверенный, как прежде.
— Ничего, — ответил Ли. — Предательство не прощается.
— Ясно. Спасибо. Это все, что я хотела узнать, — ответила женщина и опять повернулась к двери.
— Подожди! — окликнул ее Рем.
Она оглянулась и посмотрела на него словно бы с надеждой.
— Почему ты просто не попросила у меня денег? — спросил он.
— Я не была уверена, что ты мне их дашь.
— Почему ты считала, что я откажусь тебе помочь?
— Потому что ты ненавидишь моего мужа и всех, кто сидел.
— Но я дал бы денег не ему, а тебе — чтобы ты была с ним счастлива.
— Откуда мне было это знать?
— Ты так плохо меня знала?
Лиора вздохнула и медленно покачала головой:
— Я знала, что, скорее всего, мне удастся тебя уговорить заплатить за его операцию. Но я не была в этом уверена на двести процентов. А когда речь идет о жизни дорогого человека, рисковать нельзя даже минимально. Существовала крошечная вероятность, что ты обрадуешься, что Ингвар умрет, и не дашь мне денег — и для меня допустить эту вероятность было слишком большим риском.
— А кроме расчетливости в тебе хоть что-нибудь осталось? Хоть какие-нибудь человеческие чувства?
Женщина открыла дверь и шагнула в коридор.
— Я помню, что ты спасла мне жизнь, и всегда буду тебе за это благодарен, — бросил ей вслед Ли. — Но я тоже тебя спас, так что мы в расчете. И ты меня предала, так что все твои заслуги передо мной аннулируются.
— Вот как, — Квинт оглянулась, изогнула бровь и стала похожа на ту юную студентку Лиору, которую он знал прежде. — А если бы я спасла тебя два раза, у меня что, было бы право еще на одно предательство? И после этого ты меня обвиняешь в расчетливости?
Дверь за ней захлопнулась.
Поначалу Рем довольно много слышал о ней и даже мельком видел ее на крупных конференциях. Потом он отправился работать на Тенистую, где тоже нашлись живые кристаллы, а несколько лет спустя решил попытать счастья на выборах губернатора колонии.
Еще через год или два до него дошли слухи, что муж Лиоры, проживший после операции гораздо дольше, чем предполагали самые оптимистично настроенные врачи, все-таки умер.
* * *
Лифт, наконец, замер на первом этаже, и его двери медленно поползли в разные стороны. Рем выскочил наружу и помчался в сторону зала с кабинами телепорта.
Лиора была уже перед дверью в одну из кабин. Она быстро оглянулась, увидела его — и тут же снова повернулась к двери, которая начала отъезжать в сторону.
— Стой!!! — заорал Ли и захрипел, сорвав себе голос. Их с Лиорой разделяла теперь пара десятков метров, но он не мог больше бежать — он вообще едва не падал. Ухватившись за дверной косяк, он замер на входе в зал, судорожно хватая ртом воздух.
Щель между отъезжающей в сторону дверью телепорта и стеной стала достаточно широкой, чтобы хрупкая профессор Квинт могла протиснуться внутрь — и она юркнула в кабину, больше не оборачиваясь и не обращая внимания на своего бывшего учителя.
Дверь двинулась в обратную сторону и вскоре закрылась. Ли, шатаясь, заковылял к ней, понимая, что уже слишком поздно пытаться что-то сделать, и все равно торопясь как можно скорее добраться до этой кабины. Сквозь прозрачное стекло в двери было видно, как его бывшая ученица подбежала к пульту в углу и быстро нажала несколько кнопок, а потом метнулась к платформе, с которой стекала на пол блестящая черная пена и принялась брызгать на эту пену из баллончика, который, как внезапно понял Рем, все это время был у нее в руках.
Пена зашевелилась, по ней побежали волны, она словно съеживалась и пыталась отодвинуться от попадавшей на нее жидкости из баллончика, стряхнуть ее с себя, она отползала от Лиоры, но та ни на минуту не переставала нажимать на кнопку баллончика, и черной субстанции некуда было от нее спрятаться. С каждым нажатием в затягивающей платформу и пол пузырящейся черной пленке появлялись круглые отверстия. Они начинали затягиваться, но не успевали исчезнуть — Лиора продолжала пшикать вокруг них, проделывая в пене «дорожки», разделяя ее на отдельные «островки» и уничтожая их раньше, чем они успевали отползти от нее и слиться с другими «островками».
На Рема, который стоял перед кабиной и не сводил с нее глаз, Квинт по-прежнему не обращала внимания. Как и на остальных ученых, тоже спустившихся на первый этаж и столпившихся у Ли за спиной.
— Сюда что-нибудь прорвалось? — спросил кто-то из них.
— Нет, не успело. Здесь безопасно, — ответил Стефан. — Вырвалось немного воздуха, но доза такая крошечная, что нам это ничем не грозит.
Двое или трое профессоров все-таки на всякий случай сделали несколько шагов назад. Хотя в зале действительно было безопасно — в отличие от кабины, в которой работала Квинт. Там, впрочем, скоро тоже все должно было прийти в норму — если у Лиоры хватит реагента и если она продержится остаточно долго, чтобы уничтожить всю пену, не пропустив ни одного пузырька. А она могла и не продержаться — было видно, что ей с каждой минутой становится все труднее двигаться и что она все тяжелее дышит. Для нее концентрация яда в воздухе тесной кабины превышала все возможные пределы.
Последний клочок пены Лиора добила, выломав из баллончика кнопку и вытряхнув из него остатки жидкости. Потом она медленно, шатаясь и держась за стену, двинулась к выходу из кабины. Увидев столпившихся перед кабиной людей, она резко махнула в их сторону рукой, словно пытаясь отогнать их подальше.
Все, кроме Рема, отошли на несколько шагов. Квинт махнула рукой еще резче, и Стефан дернул своего начальника назад. После этого дверь кабины плавно поехала в сторону.
Лиора остановилась на пороге, обвела взглядом замерших перед ней коллег и вытянула вперед обе руки:
— Не подходите ко мне!
С этими словами она рухнула на пол и больше не шевелилась.
Рем Ли снова был один в своем кабинете и просматривал новости. Несколько сайтов вывесили у себя очередное интервью с профессором Лиорой Квинт, спасшей колонию от ядовитой живой пены и теперь надолго, если не навсегда, застрявшей в этой колонии.
Губернатор щелкнул по одной из ссылок, и на мониторе появилось бледное и осунувшееся лицо его бывшей ученицы и сотрудницы. Как всегда, она сидела в своей герметично закрытой больничной палате, выйти из которой ей, по самым смелым прогнозам врачей, удастся только через несколько лет. Если яд, пропитавший весь ее организм, будет выводиться с такой же скоростью, как сейчас.
В одном ухе у Лиоры был наушник, и она как раз прислушивалась к первому вопросу, а потом, улыбнувшись, стала что-то отвечать. Рем не включал звук — догадаться о теме интервью можно было и так. Наверняка ее опять спрашивали, как она решилась войти в ту кабину, а Квинт уверяла, что «на ее месте так поступил бы каждый». Хотя это было неправдой. Когда-то она говорила Ли, что на смелый поступок способны только те, кто не боится нарушать правила. Тогда речь шла о мужчинах — но это можно было сказать обо всех людях, включая и женщин. Лиора сама была именно таким «плохим парнем».
Она снова улыбнулась, явно наслаждаясь тем, что опять находится в центре всеобщего внимания, и не особо переживая из-за того, какую цену ей пришлось за это заплатить. Рем потянулся было к наушникам, но его рука замерла на полпути.
Губернатору колонии не положено иметь личных каналов связи, он имеет право только на официальные сообщения, которые тут же станут известны всей планете. Так какой тогда смысл слушать Лиору, если сам он не сможет ни поговорить с ней, ни написать ей письмо? Татьяна Минасян © 2016
Обсудить на форуме |
|
