|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Конкурс короткого рассказа Пётр Мамченко © 2007 Сказки для дочери Катерина остановилась передохнуть, поставив тяжёлые пакеты на скамейку за два подъезда от своего. Кто-то мог бы назвать её плохой хозяйкой — наведывается в магазины раз в неделю, закупает запасы чуть ли не на месяц, и тащит всё это, как верблюд. Но матери-одиночке выбирать не приходится — и так пришлось упрашивать престарелых соседок забрать Нинку из садика и посидеть с ней во дворе.
Та-ак... И где Нинка?! Соседки безмятежно болтали на скамейке возле подъезда, но ребёнка поблизости не было! Не было ни в песочнице, ни на газоне, ни в пределах доступных для Катиного восприятия трёх кварталов!
Забыв о боли в отдавленных пакетами пальцах, рассерженная мать в мгновение ока перебралась уже к своему подъезду, яростно швырнув зазвеневшее и зашуршавшее имущество рядом с болтливыми пенсионерками. Заулыбавшиеся было, соседки мигом притихли и испуганно вжались в спинку скамьи.
— Здравствуйте! — ледяным тоном выдала Катя. — Могу ли я узнать, где мой ребёнок?!
Со стороны это, должно быть, выглядело дико — хрупкая, тоненькая девушка, грозовой тучей нависшая над дородными, крепкими женщинами, готовыми в ужасе залезть под скамейку. Катю было непросто разозлить, но добившийся в этом успеха повторять такие опасные опыты никогда не стал бы. Длинные светлые волосы девушки сейчас шевелились от невидимого ветра и потрескивали от статики, небесно-голубые глаза приобрели оттенок грозовых туч, а воздух вокруг вдруг стал тяжёлым и тягучим. В одном из пакетов с хлопком взорвалась бутылка ликёра, изначально предназначенного соседкам.
— Только что была здесь, Катенька, — плаксиво протянула Мария Львовна, — ну только на минуту отвернулись — и нету!
Серафима Карловна, в обычных обстоятельствах особа языкатая и язвительная, торопливо закивала, присоединяясь к мнению подруги.
— Простите, — вздохнула Катя, с трудом успокаиваясь и приглаживая волосы, — вы не посмотрите за вещами, пока я пробегусь, поищу?
Пенсионерки с готовностью закивали, что-то бормоча о непослушных детях и трудностях воспитания, но когда молодая соседка отошла подальше, почти так же синхронно прошипели: «Ведьма!». Ну и ведьма. Ну и что? Сейчас это не запрещено, многие даже легализируются, практику заводят. Зато Дмитрий Михайлович очень ценит её «интуицию», позволяющую безошибочно вычислять кредитоспособность клиентов фирмы и ложь партнёров. И почти привык к тому, что печатает она по-прежнему двумя пальцами и плохо ладит с оргтехникой.
Без сомнения, маленькая негодница отвела пенсионеркам глаза. Ну сколько раз просила не баловаться! Придётся, пожалуй, сделать амулеты в виде простеньких украшений и раздарить соседкам и воспитателям детского сада. Заставить их носить она, конечно, не сможет... Что на этот раз затеяла дочка? Где искать маленького человечка, наделённого наследственным даром и обделённого страхом?!
Материнский инстинкт властно увлекал к лесопосадке. Опять туда? Что ей там, мёдом намазано? Мало ли, кто может там встретиться. Хорошо, если пьяные бомжи, маньяк или бешеная собака, а если родственник! Не для того она убежала за полстраны с грудным младенцем и искала жильё и работу в большом городе, чтобы позволить родне утащить невинного ребёнка обратно, к заговорам и приворотам, некромантии и обрядам. Пусть только попробуют!
Катя настолько накрутила себя в пути, что забыла даже скрыть своё присутствие. Неудивительно, что Нинка выскочила навстречу, безуспешно пытаясь натянуть виноватое выражение на сияющую восторгом перепачканную мордашку. И даже не забыла протереть ладошки замусоленным платочком, прежде чем хвататься за белоснежную мамину блузку. Ну как на неё сердиться!
— Кто твой новый друг? — Поинтересовалась Катя, подхватывая ребёнка на руки. Она чувствовала чьё-то присутствие, но определить не могла, что было странно. Вроде бы мужского пола, взрослый, но какой-то маленький, и смазанный для внутреннего взора. Главное — что не тётя Фёкла. И не бабушка, только не бабушка!
— Леший! — радостно отозвалась дочка, нетерпеливо вертясь на руках. — Он меня розовой халвой угощал! И печеньем! Солёным!
— Точно леший? — усомнилась Катя. Видала — перевидала она леших, но ощущение другое. Может, другой вид, пригородный?
— Зелёный, ушастый, дружелюбный, — зевнула Нина, — как ты и говорила.
— Травки, наверное, показывал, с птичками знакомил? — улыбнулась собственным воспоминаниям Катя. С плеч упала приличная гора.
— Не-а-а... Про звёзды говорил... И вот... — уставшая девочка засопела, едва сунув матери в руку пластмассовый цилиндр с ручку толщиной.
Фонарик. С мощностью авиационного прожектора. Странный такой леший, звёзды вместо трав, фонарь — может, он ещё и МГУ закончил?
Уже поздним вечером, откладывая насмерть надоевшую, но необходимую книгу о компьютерах, Катя, наконец, поняла, что её так смущало. Лешие боятся техники, они чистые природники. Придётся присмотреться к новому приятелю дочки самой.
Субботнее утро напоминало плохой детектив. С рассеяно-равнодушным видом разрешить Нине навестить лешего — а обмануть малолетнюю ведьму подчас труднее, чем старую. Довести до леса, а самой «отправиться в магазин». Завернувшись в покров теней, красться по заросшей тропинке вслед за дочерью.
Голос дочкиного приятеля не понравился сразу — противный, писклявый, ничего общего с хрипловатыми баритонами лесных мужичков. А уж смысл...
— Сенсация! Революционное ДНК! Ты только соглашайся, малышка, там все будут тебя любить, и дарить торты. Что? Мама? Но она ведь разрешила играть со мной, вот и поиграем, смотри, какой у меня хороший кораблик!
Уже не таясь, Катя решительно шагнула на полянку. Ну да, зелёный, только чересчур, и уши не лопухами, а трубочками. Может и леший, но не земной. Вон и мелкая летающая тарелка поблизости.
— И куда это ты собирался увезти мою дочь, зелёный, — без особого уважения поинтересовалась рассерженная мать, — к себе, на опыты?! ДНК, говоришь, редкая, так мы сейчас с твоей сравним! Сколько учёные за твою шкурку дадут?
Инопланетянин медленно отступал от страшной женщины, затем выхватил из-за спины громоздкое устройство, неприятно напоминающее оружие. Зря конечно. Чем сложнее устройство, тем легче ломается, а эта штука была посложнее компьютеров, которых в офисе сразу три меняли.
Правда, зелёный оказался на диво прытким. Одним прыжком юркнул в тарелку и тут же стартовал. Уже над кронами деревьев миниатюрный космический корабль был настигнут супротивжелезным заклятьем, тем самым, каким бабуля фашистские поезда с рельсов спускала. Тарелка оказалась орешком покрепче. Застыв на миг над лесом, и выпустив рой искр и столб дыма, маленький кораблик гораздо медленнее пошёл вверх, быстро выйдя за пределы дальности стандартных заклинания и проклятий.
— Чтоб тебе со спутником столкнуться! — от души пожелала Катя.
Бластер дымился в кустах, рядом ревела обиженная Нинка.
Нинка дулась. Исправить положение было нечем. Настоящего лешего так в лесу и не нашлось, как и домового в этих бетонных пятиэтажках. Не помогли ни мороженое, ни аттракционы. Уставшая Катя разрешила погулять вокруг дома до темноты, не уходя за пределы ощущения и не маскируясь под страхом шлёпанья попы. Ещё было стыдно перед обывателями, активно обсуждающими бесследное исчезновение одного из спутников связи.
То, что дочка не одна, Катя почувствовала сразу, и дверь открывала во всеоружии.
— Мама, мама, я собачку нашла! Можно, она у нас жить будет!
— Мыть руки, немедленно! — отрезала Катя, и дочка послушно, по стеночке отправилась в ванную.
Поджарый волк заскулил и вжался в отрезавшую пути к отступлению дверь. Жёлтые тоскливые глаза неотрывно отслеживали серебряный родовой нож в изящной женской руке.
Катя вздохнула и, крепко ухватив гостя за ухо, поволокла на кухню. Тощий, как велосипед, с несколькими полу зажившими ранами и обрывком футболки на шее, волк выглядел не страшно, а жалко.
— Впервые перекинулся? Небось, собирался детьми в песочнице закусить, пока Нинка зверя внутри не скрутила?
Волк, недолго думая, с грохотом рухнул на спину, подставляя светлое брюхо и трогательно выставив мощные грязные лапы.
— Человеческой крови на тебе нет — твоё счастье. Так, это у нас уже третий день полнолуния, представляю, как проголодался.
Волк коротко, но очень выразительно взвыл, с нарастающим интересом наблюдая, как хозяйка по пояс забирается в холодильник.
— Готовлю я не очень, так что на мясо сегодня не рассчитывай, придётся, как человеку...
Катерина вынырнула из холодильника и принялась сноровисто нарезать колбасу серебряным ножом. Страх в жёлтых звериных глазах постепенно сменялся неприкрытым восхищением.
Всё разрешилось как-то само собой. Примерно через две недели, Катя пришла домой под руку с худощавым парнем и объявила дочери официально:
— Так, Нина, если ты забыла, это Сергей, в мохнатом виде — Серый. В обычное время он будет твоим папой, а три дня полнолуния — твоей собачкой.
На лице жениха радость боролась с сомнениями. Зато Нина никакими сомнениями не мучалась.
Незачем быть ведьмой, чтобы прочесть мысли по лукавому личику ребёнка.
Папа, это, конечно, хорошо. От папы даже польза бывает, иногда. Но уже скоро — полнолуние, и вот тогда весь детский сад просто помирать будет от зависти. У неё будет своя собственная собака! Пётр Мамченко © 2007
Обсудить на форуме |
|
